Бывшие. В поисках рая - Ольга Ларгуз
Он красивый? Положа руку на сердце – нет. Балу не был классическим красавчиком, скорее производил впечатление надежного, сильного и – но пока это было гипотетическим предположением блондинки – очень упрямого. Другой просто не смог бы достичь высоких результатов в спорте.
– Так, я готова. Сейчас будем готовить ужин. Будешь помогать.
– Помогать? – он оторопел, вспоминая, когда в последний раз заходил на собственную кухню за чем-то иным, кроме чашки кофе. – Хорошо, командуй.
Сегодня все шло не так, как он привык, но стоило ли об этом жалеть? Хотел сломать сценарий – получите и распишитесь.
Балу встал с мягкого дивана и поправил брюки, пользуясь тем, что девушка повернулась в нему спиной: «младший брат Балу» активно реагировал на смену ее имиджа, изменяясь в размерах и твердея. Твою ж мать! Как невовремя! И главное – с чего бы?
В глазах Евы не было ни капли флирта, в движениях – жеманства и желания понравиться. Она была сама собой, но это притягивало намного сильнее, чем самые изощренные способы соблазнения.
Блондинка направилась на кухню и открыла холодильник. Совесть резанула острым ножом по душе Евгения: он явился жалким нахлебником к той, о которой никак не мог перестать думать.
– Иди мой руки, а я соображу, что будем готовить.
Пока Ева изучала продуктовые запасы и прикидывала меню, Балу отбыл в заданном направлении.
Минута.
Две.
Три.
– Я уж думала, ты смылся, – фыркнула девушка, непонятным образом оказавшаяся за его спиной. – Ты чего молчишь? Я зову, а в ответ – тишина.
Да она издевалась! Если бы его визит не был чистым экспромтом, то мужчина был готов спорить, что хозяйка квартиры хорошо подготовилась к соблазнению гостя. Причем к изысканному, извращенному соблазнению, когда фантазия сделает половину работы, а потом- кожа к коже. И все. Мир превратится в точку, следом – взрыв. Рождение сверхновой!
Балу прислонился плечом к косяку, разглядывая белоснежный комплект белья, висящий на сушилке. Он представил тонкое кружево на светлой коже, ее грудь и сочную попу, попавшую в плен белых цветов. Залип. Задохнулся собственной фантазией, на которую бурно отозвались и душа, и тело.
– Ой! – Ева проследила за замершим взглядом мужчины и одним движением сдернула белье с сушилки. – Извини. Я не ждала гостей.
Она ушла, краснея и смущенно комкая в руке несчастный комплект, а он остался. Открыл холодную воду и умылся. В душ бы сейчас! В ледяной! Чтобы остудить «младшего брата», который никак не хотел успокаиваться. Нельзя, чтобы девушка видела его в таком виде! Он, Евгений Балуев, все держал под контролем и сейчас должен справиться!
С тех пор, как Балу увидел Еву в «Джунглях», его тряхнуло и переформатировало. Хорошо приложило, основательно. Жанна почувствовала это сразу. Женская интуиция сработала без осечек. В первый же вечер, когда он предпочел остаться в холостяцкой берлоге вместо того, чтобы приехать за жарким сексом, она забила тревогу.
– Балушечка мой, – мурлыкала Жанна в трубку. – Что случилось? Ты устал? Приезжай, я тебя расслаблю. Ты ведь знаешь, как я умею…
Он знал, но уже не хотел. Ни ее губ на своем члене, ни заискивающего взгляда, ни этого приторно-сладкого «Балушечка», от которого у мужчины сводило скулы. Ее громкие крики и томные стоны давно казались искусственными, сейчас он вспоминал об этом как о чем-то неправильном, показном.
Может потому, что у них с Жанной был только секс? Просто механика, без чувств и души? С самого первого дня они все четко обговорили: от женщины – тело, от мужчины – содержание. Балу купил любовнице два салона красоты, в которых она с удовольствием играла роль «той самой потомственной графини Орловой».
Все работало без сучка и задоринки, без иллюзий и романтики.
Договоренности моментально сгорели в огне женской ревности, едва Орлова услышала о том, что в «Джунглях» появилась незнакомка, а затем – серебристая змея. Устроила допрос персоналу, приставала к гостям. Психанув, Евгений вынес Жанну на плече, загрузил в машину и велел водителю доставить любовницу домой. С этого дня Орлова была объявлена в клубе персоной non grata. Поняв, что прорваться мимо парней не удастся, она стала отлавливать мужчину у дома и в офисе автосалона, умоляя объяснить причину холодности и равнодушия.
Балу поставил любовницу перед фактом: это финал. Ей останутся салоны, ему – свобода. Хотелось бы надеяться, что Жанна услышала и осознала новую реальность, но Евгений был реалистом. Придется проявить жесткость и настойчивость, чтобы убедить разочарованную и злую, как фурия, женщину. Ничего, он справится. И не такие проблемы решал…
– Жень, я скоро умру от голода, – донесся из кухни-гостиной голос Евы, возвращая гостя в реальность. – Хватит мыться! Фронт работ готов!
16
Жень… Женя… В устах девушки его имя звучало как песня.
– Можешь называть меня Балу, если хочешь, – он оборвал фразу, попав в плен синих глаз. Сбился и сменил тему. – Я готов. Что делать?
– С тебя – стейки, а я займусь гарниром, – блондинка сделала отметку про «Балу» и мотнула головой в сторону стола, на котором стояла сковорода, вакуумная упаковка с двумя кусками мяса, щипцы, специи и фольга. От увиденного шерсть на загривке Балу встала дыбом. – Я люблю medium well, можно даже well done, главное, чтобы не rare, – добила она начинающего повара и зашуршала пакетом с бэби-картофелем.
Евгений прекрасно знал английские слова, характеризующие степень прожарки, но знал только как теоретик, как клиент ресторана, но не как повар. Он взял нож, вскрыл упаковку с мясом.
– Погоди, не спеши. Так нельзя… испачкаешь одежду. Я сейчас.
Балу не спешил, он думал, как отсрочить момент позора. Ева сняла с крючка светлый фартук, подошла к мужчине. Близко. Очень близко. Ее руки оказались рядом с его лицом, накинули фартук, провели по груди, разглаживая полотно, а потом… Балу перестал дышать, сердце замерло, когда девушка обняла его за талию. Фух! Спустя пару мгновений оно все-таки заработало, ударив по ребрам.
– Ну вот, – довольно улыбнулась Ева, завязывая длинные веревки смешным бантиком. Черт! Он ошибся! Это были не объятия, а… манипуляция с завязками. Аж пот прошиб! – Теперь можно готовить.
Балу решился на отчаянный шаг.
– Ев, я
