Глеб и Аврора. Брак по расчету - Олег Ростов
…Расслаблено лежала на Глебе. Глаза закрыты. Ничего не хотелось, особенно двигаться. Он нежно поглаживал меня по спине.
— Я люблю тебя. — Прошептала ему.
— Я тебя тоже, моё золотко.
Наши сердца постепенно успокаивались. Дыхание приходило в норму.
— Аврора. — Тихо сказал он мне.
— Что, любимый?
— Я хочу рассказать тебе стихотворение. Специально для тебя заучил.
— Расскажи. — Лёжа на его груди и улыбаясь сама себе, прошептала в ответ.
— Это отрывок из неоконченного диалога.
Но только слёзы счастья, счастья слёзы
Мороз по коже, скованность движений,
Померкло солнце, ночь в глазах моих…
Я не хочу таких предположений,
Которыми наполнила ты стих.
Его шёпот завораживал меня. Я замерла, слушая его. Он продолжал нежно гладить меня по спине.
Сомнение тебя пусть не коснётся,
Ты Рыбкой Золотой была и есть!
И новый день всегда тобой начнётся,
И дней любви, что впереди, не счесть!
С тобою вместе встретим все рассветы!
А без тебя они мне ни к чему.
Пусть мы сейчас не вместе на планете,
Но сердце бьётся в ритм твоему.
У меня увлажнились глаза. А потом слёзы сами побежали. Слушая его, я кусала губы. Боже, какая я дурочка. Ревновала его к Ольге. А он любит. Меня любит. Он не предаст. Разве можно предать, если сейчас он так, опять, какой уже раз признается мне в своих чувствах? Нет. Он искренен. Он не обманет. И я его никогда не предам. Лучше умру.
Да, ты со мной в дожде и майских грозах,
И память дни нашей любви хранит…
Не только слёзы, но и счастья слёзы
Душу мою с твоей душой роднит.
И всё, что было, есть и ещё будет,
Не именем твоим—тобой во мне
Останется, и сердце не остудит…
Иначе жить зачем мне на земле⁈
«Иначе жить зачем мне на земле…» — Этом отдались во мне последние слова. Он молчал, а его слова до сих пор звучали во мне. Я отстранилась. Уперлась руками в диван по обе стороны его головы. Смотрела ему в глаза. И он смотрел. Открыто, ясно и с огромной нежностью ко мне. Его руки замерли на моей спине.
— Глебушка. Я чуть было три раза тебя не потеряла. Первый раз по своей вине, за что корю себя до сих пор. Второй и третий раз по вине злых людей. Если с тобой что случиться, я этого не переживу. Не покидай меня.
Он тыльной стороной ладони стал вытирать мои слёзы, бежавшие по щекам.
— Я не собираюсь тебя покидать. У нас ещё долгая жизнь впереди, Аврора. Нам детей ещё родить нужно. Вырастить их. Отпустить в большую жизнь. Ты моя жена. Ты мой тыл, моя опора.
Я наклонилась и припала к его губам. Это был поцелуй любви, нежности и невероятного счастья. А потом опять страсть. Мне казалась она была безгранична. И самое главное я избавилась от страха, что потеряю его. Что его кто-то заберёт у меня, заберёт другая женщина. Не заберёт. Я сама его никому не отдам. Надо, покажу зубы, как моя свекровь. Надо, буду безжалостной и жестокой. Он мой волк, а я его волчица. Я его опора.
Лежала на спине подняв ноги вверх и согнув их. Глеб навалился на меня, забросив мои ноги себе на плечи… Опять прыгала на муже, повизгивая от накатывавшихся волн сладострастия. Я хотела его всего, везде. В комнате пахло распаренными вениками, распаренным деревом и сексом, что усиливало возбуждение. Да, я запомню этот вечер возвращения моего мужа. Это была такая страсть, словно мы не виделись с ним годы, столетия или тысячелетия.
Под конец я совсем обессилила, просто лежала на диване никакая. Я так мужу и сказала, когда он сидел рядом и поглаживал меня.
— Глеб, я никакая, жду трамвая!
Он засмеялся.
— Прежде, чем трамвай подъедет и мы запрыгнем в него, надо помыться.
— У меня сил нет.
Хорошо, давай я тебя вымою.
— Давай.
В моечном отделении была ванная. Глеб унёс меня туда и аккуратно поместил в эту ванну. Потом набрал воды, спрашивая, не горячо ли? Нет, всё было хорошо. Потом он мыл меня. А я лежала и уносилась, закрыв глаза, куда-то далеко, далеко. Потом он под душем сполоснулся сам. Взял меня из ванны и унёс в комнату отдыха. Я вообще обнаглела. Прикидывалась, что сил, ну совсем нет. И ездила на его руках. Он, конечно же догадался, но не подавал виду.
— Аврора, надо одеться.
— Глеб, я же сказал, я никакая.
— Что, сил нет даже трусы надеть?
— Да! Зачем их надевать, если в спальной ты их опять снимешь.
— Да, Аврора! Какая не задача! Но она решаема.
Он взял из шкафа две простыни, завернул меня в них.
— Я тебя прямо так унесу. — Потом собрал всё наше с ним бельё и сложил в пакет. Сам надел шорты. Откуда он их вытащил я так и не поняла. А потом он понёс меня в дом…
…Посмотрела ещё раз на спящего мужа. Улыбнулась, поцеловала его в губы. Спасибо, родной мой. Ты подарил мне незабываемый, потрясающий вечер.
Стив
Новый год встречал у Глеба. Белозёрские пригласили меня. Это многое значило, так как традиционно Новый год эта семья встречала только с родными и близкими. Исключение составлял мой шеф по СБ. Этот давно уже считался за члена семьи. И вот теперь я. К Белозёрским в Усадьбу приехал с мамой и Юлькой. Они тут уже были, так что ничего такого нового для них не было. Так же тут были Вадим, муж Дарьи Дмитриевны, и Данил. Они приняли его в свою семью. Даже свадьба была у Ксении с Данилом. Не с размахом и репортёрами. Это они не выставляли на всеобщее
