Секретный ингредиент Маргариты - Лия Джей
Я фыркаю и забираюсь на переднее сидение. В машине пахнет кожей и чем-то сладким. Панель управления с деревянными вставками отполирована до блеска. На торпеде лежит футляр с очками. Не видела, чтобы Воронцов их носил. Видимо, забыла одна из жертв его шикарного авто и непомерных понтов.
Ладно, машинка правда хороша.
Вместо приветствия Паша протягивает мне бутылку вина, уже открытую.
— Будешь?
— Нет.
Я скептически кошусь на этикетку с надписью на французском и цифрой «1973» под ней. В обычном супермаркете такое не купишь.
— Вообще?
Паша вскидывает брови так, будто я только что отказалась от выигранного в лотерее миллиона. Это он такую цену за себя с вином ставит?
— Ты ж на вечеринку едешь. Весь вечер будешь трезвенницей ходить?
— Ну, на вечеринке, может, и выпью.
Я включаю подогрев сидения и засовываю руки под бедра. Райское наслаждение!
— Ну ты и зануда, Марго! — Паша вздыхает и опускает вино в подстаканник около ручки переключения передач. — Я бутылку уже открыл.
— Вот именно, что открыл, — ворчу я. — Мало ли, подсыпал мне туда чего!
Мы останавливаемся на светофоре. Подвешенный к зеркалу заднего вида ароматизатор покачивается, играя стеклянными боками в лучах заходящего солнца. Воронцов провожает взглядом пешеходов, спешащих в сторону ВДНХ. Они минуют тень, отбрасываемую «Рабочим и колхозницей», головы даже не поднимают. Сразу видно: москвичи. Я этот памятник вижу каждое утро перед парами — мой вуз находится на соседней улице — и все равно невольно любуюсь стальными изгибами фигур. Платье женщины будто развивается на ветру, взгляд устремлен вперед. В руках она сжимает серп — с виду безобидное орудие для жатвы. Но стоит кому-то стать на пути к ее успеху, и они сильно пожалеют. Будет активирован режим «killer».
Конечно, я знаю, что у скульптора замысел был совершенно другой. «Рабочий и колхозница» — символ труда, эмблема Советского Союза. Но разве произведения искусства создаются не для того, чтобы каждый мог найти в них частичку себя?
Воронцов включает «Parking», поворачивается ко мне и произносит серьезным тоном:
— Я никогда бы так не поступил с девушкой. Особенно с тобой, Марго, — на его лице расцветает мягкая улыбка. — Ты мне сегодня нужна в адеквате. И при параде, — он окидывает оценивающим взглядом мой наряд и недовольно поджимает губы. — Перелазь назад. Я купил тебе платье и туфли. Переоденешься.
— Я и так нормально выгляжу.
Чем это его не устроил мой прекрасный топ? Ручная работа, бешеных денег стоит, между прочим! Хорошо, что вязала мне его Лейла, Викина младшая сестра, и отдала по себестоимости. Еще и пряжу подобрала моего любимого оттенка — цвета лайма.
— Вот именно, что нормально. А должна как секс-символ сегодняшнего вечера, — Паша перегибается через меня и открывает пассажирскую дверь. В салон врываются звуки оживленной улицы. — Давай быстрее. До зеленого 10 секунд осталось.
Я закатываю глаза, но все же пересаживаюсь назад. В бумажном пакете — явно из какого-то дорогого бутика — нахожу розовое платье на лямках. Оно ультракороткое, вырез на бедре украшен цепочками. Да уж, шла бы я потом на смену в «Абсент», можно было бы не переодеваться. Папики бы оценили.
Кое-как, пытаясь не стукнуться головой о потолок, втискиваюсь в платье. Голые ноги неприятно липнут к обтянутым светлой коже сидениям. Про колготки Пашка, конечно же, забыл. А еще он забыл про мою ссадину на коленке, которая теперь будет у всех на виду.
Спасибо, хоть на одной ноге, иначе косых взглядов на сегодняшней вечеринке нам с Воронцовым было бы не избежать.
Хотя мы ж теперь «парочка». Может, ради этих косых взглядов он и заставил меня сменить наряд? Зараза!
В коробке с эмблемой Rendez-vous меня ждут туфли, розовые в цвет платья, с расширяющейся к низу шпилькой. Смотрю на стельку и вымученно вздыхаю. С размером Паша ошибся, на один меньше взял. Плакали мои пяточки!
Скрепя сердце натягиваю туфли. Застегиваю ремешок на щиколотке и выпускаю из-под него свой браслетик-талисман. Он серебряный с подвеской-сердечком из розового кварца. Я выиграла его в шесть лет на мини-диско в Турции. Сама я этого не помню, но мама рассказывала, когда объявили конкурс, я выбежала на сцену без приглашения и начала танцевать еще под слова ведущего. На мне был милый розовый костюмчик с монетками, который мы купили там же, в Турции, на рынке в старой части города. Ведущий тогда по-доброму посмеялся надо мной, назвал маленькой Шакирой и вручил подарок. Браслет был большеват для моей детской ножки, и носить я его начала лет в десять. В день, когда я первый раз его надела, у меня был отбор в танцевальный коллектив. В рабочую группу взяли только пять человек из шестнадцати, меня в том числе. Моему счастью не было предела. Я буду выступать на сцене? Я?
Танцами я прозанималась до 11 класса. Нам ставили в основном народные. Потом пришел молодой педагог, и в наш репертуар добавился контемп. Я не была фанаткой ни того, ни другого, но на занятия ходить любила. По большей части из-за компании подруг, которой там обзавелась, поездок по городам с гастролями, кубков и медалей, которые нам выдавали за победы.
Но самым ценным было чувство эйфории, которое накрывало меня волной каждый раз, когда я выходила на сцену. Пыльные тяжелые кулисы, черные, исчерканные каблуками помостки, красные и белые крестики — кусочки изоленты, обозначающие центр, линии и колонки. Детали, которые видны только артистам. Несовершенства, творящие искусство. Я выходила на сцену с трепетом, скрытым за сияющей улыбкой. Я знала, что в те моменты я была центром внимания. Я не видела лиц зрителей, только черную массу с редкими цветными всполохами там, куда нечаянно падал луч софита. Но я знала, что эти люди следят за мной, восхищаются мной. Я чувствовала особую бурлящую энергию, заполнявшую зал, и купалась в ней.
Неудивительно, что, уйдя из коллектива, без танцев я долго не продержалась. Правда, из-за подготовки к выпускным экзаменам времени мне хватало только на редкие мастер-классы. В наш маленький городишко порой заезжали педагоги из московских и питерских школ, и я посещала все их уроки. Поначалу было сложно переключиться с народных танцев на jazz funk и dancehall, но со временем я вошла во вкус. А потом открыла для себя high-heels.
Идя на собеседование в «Абсент», я особенно тщательно проверила застежку на браслете-талисмане. Он всегда приносил мне удачу, и в тот раз
