Рассказы. Архив - Роман Г. Артемьев
На сей раз глаз мужчина отводить не стал.
- Помогите, пожалуйста!
Зареванная девчонка присела возле тела своего друга. Мужчина ровным шагом подошел к ней, пощупал пульс у неподвижно лежащего тела, слегка пожал плечами.
- Через пять минут он придет в себя. Через пятнадцать сможет идти. Советую вам уйти до прихода милиции, если хотите избежать допроса.
Повязка уже вернулась на место.
- Д-да, спасибо, – невпопад ответила девушка. Кажется, она не услышала, что ей сказали. Одноглазый вздохнул.
Его женщины крови не боялись. Беды окружали их с самого детства, поневоле привыкаешь.
- С вашего позволения, я пойду.
- Куда!?
- Домой, – легкое пожатие плечами. – Вам же советую посидеть на скамеечке и пешком дойти до дома. Вы ведь недалеко живете?
- Да, но…
- Таксистов, водителей станут опрашивать. Лучше дойти пешком, раз недалеко. Всего хорошего.
- Стойте! Вы вообще кто такой!
Мужчина уже уходил, поэтому легкой улыбки на его губах истерично закричавшая девушка не увидела. Ему показалось забавным ответить на ее вопрос. Правду.
- Лихо. Одноглазое.
Тяжелое небо
Пока я, напоследок, подтягивал многочисленные ремешки амуниции и раздумывал, нельзя ли добавить в рюкзак пару лишних концентратов, Андрей с хмурой миной на лице стоял рядом. Это наша традиция – я проверяю то, что давно проверено, он сомневается в том, что уже решено. Хорошо хоть, вслух ничего не говорит. Раздражение исходило от молчащего щитовика тяжелой волной, заставляя сопровождающих держаться подальше и приглушать голоса, нервно поглядывая в сторону старшего. Волновались они напрасно – самоконтроль у Андрюхи совершенный.
Все. Пора.
- Я долго на Рюгене не задержусь, - предупредил щитовик. – Меня в Северном Лесу ждут. Вместо себя Егорку оставлю.
Оставалось порадоваться, что свеженазначенный начальник гарнизона острова его не слышит. Ну, у учителей всегда особое отношение к ученикам.
- Если все нормально пройдет, вернусь через полмесяца, – пообещал я, игнорируя демонстративное недовольство Андрея. Он очень суеверен и предпочитает не загадывать перед сложными делами. – Донесу посылку, отлежусь и обратно, пешим маршрутом.
Стоило отойти от провожающих на десяток шагов, как кости заломило, во рту появилось ощущение железного привкуса, а мышцы пронзило острым уколом боли. Я невольно передернул плечами и покосился на темное небо, затем поглубже надвинул капюшон плаща. Глупо, конечно, но психологически так немного легче. Чуть-чуть слабее ощущается давление.
Здесь, в зоне ответственности базы Рюгена, относительно безопасно. Шиповники регулярно подчищают окрестности от бандитов и стай мутантов, да и с местными феодалами налажены неплохие контакты. До конца доверять всем этим князьям, графам и баронам нельзя, не та публика, однако при условии регулярного поглаживания по шерстке и небольших подачек помогать нашим врагам они не станут. По крайней мере, не в открытую. Хотя примерно раз в пятьдесят-шестьдесят лет появляется очередной вождь, собирающий под своей властью окрестные земли и пытающийся попробовать владения «нелюди» на зуб. Часто этой нелюдью оказываемся мы, бесы. Или, скажем, правитель какого-нибудь устойчивого государства захочет решить внутренние проблемы за счет удачной войны с анклавами Леса. И тогда вместо шиповников, то есть погранцов, в бой приходится вступать отрядам ясеней-спецназовцев или дубов, тяжелых пехотинцев. Никогда не любил эти названия, есть в них нечто книжное, сказочное.
А мы не в сказке живем.
Так вот, пару раз в столетие нас пытаются пощипать, иногда даже успешно. Обычная людская ненависть к чужакам, обильно приправленная интригами черных ковенов, холодным противостоянием с Вечной Империей, агрессивной идеологией церкви Посланцев и враждебностью десятка других, менее могучих группировок, дает свои плоды. Но если столкновения армий происходят относительно редко, то необъявленная война идет всегда. Поэтому любую территорию за пределами установленных щитовиками периметров следует считать враждебной.
С дневкой получился забавный казус. Я собирался переждать полдень, самое тяжелое время, в развалинах старого города, где местные следопыты давно отыскали чудом уцелевшие глубокие и сухие подвалы. Под землей-то небо не настолько сильно давит. Рюгенцы клялись, что зачистили окрестности полмесяца назад и ни бандитов, ни мутантов здесь быть не должно, то есть лежка безопасна. Как бы не так. От серьёзных неприятностей меня уберегла только привычка никому не верить на слово и в важных вопросах полагаться на себя, а не на дядю.
Семейство лисожорок для мало-мальски тренированного бойца опасности не представляет, если тот вовремя догадается дыхание задержать. Имеют хитрые зверушки привычку выдыхать врагам в лицо быстродействующее снотворное. Через слизистую или просто через кожу отрава тоже действует, но медленнее, так что опытный человек успеет выскочить из области действия яда, порубить животин в мелкую капусту да еще и постельку приготовить. Если же хотя бы одна лисожорка уцелеет или, скажем, атакованный ими одиночка попытается убежать от опасности, то уснувшему неудачнику сначала перекусят горло, потом в еще теплое тело неторопливо отложат десяток личинок, которые за сутки разовьются в полноценных зверьков. Только маленьких очень. Молодняк подкрепится туловом – голову и конечности съедают старшие особи – после чего пойдет искать себе территорию для проживания, пока взрослая стая или родительница находятся в благодушном состоянии и не порываются детенышей сожрать. В одном логове обычно обитает четыре-пять тварюшек, поэтому охотятся на них командами из примерно такого же количества добытчиков – мясо хвостов считается деликатесом, а из печени какую-то хитрую женскую мазь изготавливают, якобы для красоты.
Одним словом, истребил я лисичек, присел на камушек и принялся думать. Зверьки крупные, гнездо обжитое, стая здесь обитает не один месяц. Никогда не поверю, что погранцы их случайно пропустили. Оставить относительно безобидных мутантов они могли специально, в качестве слабой защиты против бандитов или своеобразной сигнальной системы, мне самому иногда приходилось так делать. Но почему тогда о стае не сообщили мне? Это что, здесь так принято?
Достаточно большое количество моих коллег не расстроится, если посылка, которую я несу, не попадет по назначению. Совсем не расстроится. И я их прекрасно понимаю – между нами и западниками слишком много крови. Это после прихода крылатых вражда утихла, и то не сразу, а раньше резались мы знатно. Но,
