Сделка - Лисса Джонс
– Уезжай домой, Василиса. – Хватка на ее плечах становится заметно сильнее, и девушка сама пытается отойти. А Кирилл улыбается.
– Интересно, откуда я это знаю? Или есть предположения?
– Езжай домой!
Баста! Никольская скидывает его руки!
– Черт… – Вик явно злится, но больше не пытается ее удержать, а Василиса совсем уж жалобно спрашивает:
– Он что… не врет?
– Кай вляпался в дерьмо и… – Начавшееся не с тех слов объяснение делает все еще хуже; она качает головой и отходит на шаг, Вик прерывает сам себя и закрывает глаза, а Кирилл наслаждается тем, как лихо они поменялись местами!
Теперь Василиса стоит прямо напротив Виктора – и чем дальше от него, тем ближе к Кириллу.
Давай, схвати ее еще раз и получишь затрещену!
– Он врет или нет?
– Да, он несет чушь!
– Тогда почему мне нужно уезжать?
– Потому что ты уже сомневаешься, ты…
Это явный проигрыш, Вить. Признай.
– Откуда он это знает?
Вперед. Скажи ей.
– Твоя подружка. Соседка… Черт, давай поговорим наедине!
– Карина? Так ты… вы все знакомы, выходит? – И теперь Василиса так близко к нему, что Кир видит, как от резкого выдоха опускаются ее плечи. – Это шутка?
– Я могу объяснить. – Кирилл вкладывает в ее уже едва заметно дрожащую руку свой разблокированный телефон. – Посмотри на экран. Можешь полистать, если интересно.
И они оба наблюдают за человеком, у которого последний месяц жизни прямо сейчас переворачивается с ног на голову и открывается с новой – неприятной – стороны. В телефоне – смс от Троянской.
«Приходи сегодня, а? Кай будет ловить ее у бара, квартира свободна».
«Все хорошо. Я с ней поговорила. И с Каем. Как дети. Задолбало».
«Не, сегодня я в спа. Кай подогнал сертификат за вчерашнюю помощь».
«Так. Проблема. Виктор странно на неё влияет. Точнее, он блин как-то зацепил ее. И вообще – меня это достало!»
«Кир, может хватит? Пусть сами разбираются! Кай прямо щас у нас под подъездом пьяный стоит! Я блин сдохну, если он по пьяни вместо объяснения опять к ней полезет!»
«Кир! Там сейчас старший приедет! Что делать? Я не буду выходить из дома!»
– Привет! – Рядом с Кириллом материализуется довольный Кай, оглядывающий всех троих. – Вы это видели?! Видели, да?!
Никольская вздрагивает и отрывает взгляд от экрана. Вик безмолвно обещает прибить Кая – Воронов хорошо помнит это его выражение лица!
– О, Василек! Хэллоу! Ну что?! Примирение прошло удачно?
– Василиса… – Вик хватает ее за локоть, но девчонка выворачивается. Кир прячет ухмылку, засовывает руки в карманы и наблюдает.
– Не смей! Не трогай меня!
Кир присвистывает, глядя на разворачивающуюся драму.
– Это все правда? – Сжимая телефон, она обращается к Каю.
– Не знаю, о чем ты, но…
– Хватит ваших «но»! Хоть что-то было настоящим, Кай?
Кир жмет плечами, когда Кай бросает на него взгляд, в котором пляшет один единственный вопрос «Че за нах?».
– Хотя бы знакомство? —Уже еле сдерживая слезы, Василиса произносит с какой-то дурацкой надеждой.
– Прости, Вась.
Кирилл тихо смеется, предвкушая продолжение.
– И ты знал! – Крутанувшись вокруг себя, она задирает подбородок и смотрит на Вика. Дергает носом, моргает, отходит, стоит ему сделать хоть шаг к ней, но смотрит прямо в глаза. – Ты все знал! Все это время!
– Да, но… – Это «но» его топит. Вик сиюминутно замечает ошибку, выругивается, и его нервы сдают. – Черт, Василиса! Поговорим дома! Не нужно было вообще сюда ехать!
– Ты тоже… с ними… – Она качает головой и пятится назад, Кир вовремя забирает из её руки свой телефон, но Никольская даже не замечает этого. – Карина, Кай, Кирилл, ты…
– Нет! Нет! Я не то имел в виду! Василиса! – Он быстро хватает девчонку, но она бьет его в грудь, дёргается со всей силы, а люди вокруг уже начинают обращать на них внимание.
Кир незаметно дает знак охранникам, чтобы подходили поближе. Скоро ему потребуется небольшая помощь.
– Я вам не игрушка! Пусти! Отпусти!
Надо бы помочь ему отпустить девчонку.
– Статья 228, – негромко произносит Кирилл, зная, что Бестужев поймет намек. И Виктор, прикрыв глаз, отпускает её. Черты его лица заостряются. Кадык дергается. Кирилл видит, как убегает Никольская. И как их троих незаметно зажимает кольцо охранников «Койота».
– Что за?.. – Охреневший Кай не может закончить мысль.
– Я прибью тебя, – цедит Вик, развернувшись прямо к Каю и шагнув вперед.
– Или 241. Я пока не решил. Как ты выбирал тогда? – Тянет Кирилл. В этот момент Виктор резко меняет траекторию и хватает Воронова за рубашку.
Быстро.
Молниеносно.
Шаг-шаг-шаг.
Позвонок хрустит.
Край барной стойки впечатывается в спину. Кто-то взвизгивает. Что-то разбивается. Почерневшие от злости глаза напротив.
И гребаная полоснувшая по губе боль!
– Уснули что ли?!
Резкий вдох. Пальцы Бестужева на затылке – Кирилл смутно помнит, что так он припечатывал носы к своей коленке, и… и все пропадает.
Голоса-голоса-голоса. Дикая боль. Кир жмурится. Словно издалека слышит речь руководителя охраны. Во рту кровь, – он сплёвывает – губа дико горит, но нос, кажется, цел.
Когда удается открыть глаза, Кирилл видит только кольцо из охранников – и они вдвоём внутри.
Вик на полу. Закрывает голову руками. И перед глазами все плывет от злости, когда чей-то носок ботинка прилетает ему в живот.
– Хватит! Отведите его наверх.
—–♡–
В нос бьет мерзкий сладковатый запах лекарств. Во рту противный вкус дезинфектора. Кир прижимает к рассечённой губе пропитанный чем-то бинт.
– Врач? – Вик медленно застегивает рубашку. Морщится. – Серьёзно?
– Не хочу, чтобы тут кто-то сдох случайно.
Они оба сидят на кушетках в кабинете дежурного врача. Конечно, тут нет рентгенов и прочего, но аптечка и средних лет женщина имеются.
Вику дали обезбол, обработали подпорченное лицо и проверили на первичные признаки внутреннего кровотечения.
– Вместо того, чтобы закрыть все к черту, ты привел врача, – хрипит Бестужев. – И перетащил в охрану тех, кто устраивал бои детей.
– Ты создал оболочку. А я вдохнул в это место жизнь. – Кир выкидывает в мусорку пропитанный кровью бинт.
– Мы создавали место, где собирались заработать. А после – закрыть. А ты погряз в дерьме.
– Закрыть? Закрыть?!
Кирилл просит женщину, убирающую какие-то тюбики в холодильник, выйти. Дождавшись хлопка двери, Кирилл поднимается на ноги. Старается говорить негромко, но, черт побери, как же… как же, на хрен, ему давно хотелось сказать хоть кому-то!
