Продажный рок. Как лейблы укротили панк, эмо и хардкор - Дэн Оззи
Журнал Maximum Rocknroll был известен своими провокационными обложками, будь то панки-нацисты или коррумпированные политические лидеры. В первом номере журнала, вышедшем летом 1982 года, был изображен президент Рональд Рейган в капюшоне Ку-клукс-клана. Но обложка июньского номера «Major Labels» за 1994 год действительно вышла за рамки. На нем был изображен крупным планом человек, засовывающий себе в рот пистолет, а заголовок гласил: «Некоторым из ваших друзей уже пришел такой п***ц». Послание всем группам было четким и ясным: подписание контракта с крупным лейблом было панк-самоубийством.
Время было выбрано неудачно, учитывая, что смерть Курта Кобейна еще была свежа у всех в памяти. Но тот выпуск был не столько о Кобейне и Nirvana, сколько предупреждением, адресованным группам, которые думают о том, чтобы последовать их примеру. Поскольку это было издание Области залива, гнев этого номера часто обращался на Green Day.
Основатель Тим Йоханнан с первой же страницы задал тон выпуску, оставив мало места для нюансов, сравнивая основные крупные студии с жестокими нацистами-скинхедами, наводнившими панк-сцену и сеявшими хаос в таких клубах, как Gilman, несколькими годами ранее. «Панк/инди/андеграундная сцена подвергается нападению, как и тогда, – говорилось в этой нудной статье, в которой "подвергается нападению" было выделено жирным шрифтом. – Никакой разницы, только на этот раз бандиты умнее и богаче. Их мотивация примерно та же – контроль, власть, доминирование». Отдельные ее разделы были настолько воинственными, что читались как военная пропаганда: «Когда на вас нападают силы, чуждые основополагающим принципам сообщества или социума, не может быть никакого компромисса или неопределенности».
«Место было в известной степени поучительным, – говорит бывший журналист MRR Кайл Райан. – Они, по сути, были полицией сцены. У Тима была репутация крайне лицемерного человека. Это был конфронтационный подход к группам. В этом месте отмечалось, что зарабатывать на жизнь музыкой означало стать продажным, что было непозволительно. У них были очень строгие правила, и они не писали о группах с крупных лейблов».
Колумнисты журнала последовали примеру Йоханнана на следующих страницах номера. Возможно, они не доходили до крайности, сравнивая отделы A&R с Третьим рейхом, но, безусловно, крупные студии были темой, по которой ни у одного автора не было недостатка во мнениях и претензиях. Одного автора, Брайана Зеро, пригласили написать о неэтичной деловой практике ведущих компаний после того, как он устроил акцию протеста перед выступлением Green Day в Петалуме, раздавая листовки, в которых советовал фанатам «бросать Green Day». Протестовали всего несколько человек с плакатами против Green Day, но этого было достаточно, чтобы любой, кто входил в кинотеатр, чувствовал себя штрейкбрехером.
Другие обозреватели, например, Ли Даймонд, обрушили ушат ледяной воды на инди-группы, мечтающие о переходе на крупную студию, развеяв миф о трех наиболее распространенных приманках: суммарные авансовые чеки и щедрые студийные бюджеты кажутся впечатляющими, пока вы не осознаете, что они берутся из ваших гонораров; представители A&R часто кажутся молодыми, крутыми и располагающими к себе, но все же они сотрудники студии, а не ваши друзья; и, наконец, «НИ У ОДНОГО человека или группы в индустрии нет контракта, который позволял бы им полностью контролировать свое творчество. НИ У КОГО».
В переиздании своей скандально известной статьи «Проблема с музыкой» продюсер и лидер Shellac Стив Альбини рассказал о стоимостном выражении сделок с крупными лейблами, отрезвляюще подробно описав, насколько больше денег уходит продюсерам, юристам и менеджерам, чем участникам группы. Он пришел к выводу, что артист, заработавший на своей студии 3 миллиона долларов, зарабатывает «примерно 1/3 от того, что он заработает при графике с 7 утра до 11 вечера».
Не все авторы пошли в атаку. Антагонистический лидер Screeching Weasel Бен Уизел занял на удивление либеральную позицию, советуя амбициозным группам иметь реалистичные ожидания и принимать взвешенные решения. «Я не собираюсь осуждать тех, кто подписывает контракт с ведущей компанией. Это их дело, – написал он. – Но если вы собираетесь продаться, то, по крайней мере, сделайте это с умом. Признайте, что вы продались». Он похвалил группы, успешно создающие музыку на своих собственных условиях, как его друзья из Jawbreaker, стойкого независимого трио из Области залива, к которым, по его словам, «обращались практически все крупные лейблы, но они им отказали».
Ларри Ливермор в своей последней колонке этого журнала был одним из немногих, кто защищал решение Green Day перейти на Warner Bros. «Если вы будете просто сидеть и ныть о том, что такие-сякие продались, – писал он, – то очень скоро вас никто не будет слушать».
Что касается самих Green Day, то одно дело запретить им играть в Gilman ради сохранения независимости клуба, и совсем другое – самим читать злобные слова от тусовки, которая их породила – это было нелегко. Три месяца спустя Армстронг парировал на страницах SPIN: «Тим Йоханнон может пойти и отсосать у себя, мне плевать. Он ни хрена не понимает в том, о чем говорит. Я никогда в жизни не размахивал флагом панк-рока».
«Они были очень молоды и чувствовали, что их отвергает сцена, столь жизненно важная и значимая для них. Это, должно быть, очень больно, – говорит Ливермор. – С одной стороны, все, иногда даже знаменитости, на которых ты равнялся всю свою жизнь, говорят тебе: "О, ребята, вы гении, вы замечательные, вы потрясающие!" А с другой стороны, ты думаешь: "Да, но все мои старые друзья ненавидят меня". Я думаю, что это чуть их не уничтожило».
$ $ $
В воскресенье, 14 августа, в третий и последний день Вудстока 1994 года, все утро шел дождь. Однако, если не считать унылой погоды, музыкальный фестиваль в северной части штата Нью-Йорк, ориентированный на фанатов музыки поколения X, имел мало общего с духом своего легендарного предшественника, фестиваля свободной любви 1969 года. «Там было две сцены вместо одной, качество постановки было намного лучше, и звук намного качественнее, – вспоминает Эллиот Кан, который сам выступал на оригинальном Вудстоке в качестве основателя ду-воп-группы Sha Na Na. – Атмосфера в аудитории тоже сильно изменилась. На дворе были уже не 1960-е годы. Это было в гораздо большей степени коммерческое предприятие». За последние двадцать пять лет цены на билеты также значительно выросли: абонементы на выходные подскочили с 18 до 135 долларов плюс сбор компании Ticketmaster[17]. Корпорации вцепились когтями в этот фестиваль, который больше не был уникальным раем для хиппи, а превратился в очередной крупный бизнес-проект.
Первоначально он был заявлен как «Еще 2 дня мира и музыки», третий день был добавлен для удовлетворения высокого спроса на билеты. Более 180 000 билетов было продано заранее,
