Традиции & Авангард. №4 (11) 2021 - Литературно-художественный журнал
– Всё, этого достаточно, – резко сказал доктор и вытер платком вспотевший лоб, ассистентка буквально вырвала авторучку и договор из пальцев Меклина.
Владимир Иванович внимательно осматривал свою руку. Он помнил: только что в его руке была авторучка, а теперь она неожиданно исчезла. Надо уходить отсюда. Меклин стал подниматься, чтобы покинуть кресло. На лице его застыло выражение одеревеневшего удивления.
– Он что, очнется через три часа? – спросила помощница, обращаясь к доктору.
– Не говори глупостей. Разве стали бы мы возиться с ним из-за трех часов? Я ввел нормативно рекомендованную порцию, которая исключает индивида из общества, но без зверств, без фанатизма и без кровопролития!
– Жаль его, такой симпатичный человек, – пролепетала женщина.
– Мне кажется, мы поступаем с ним и ему подобными более чем гуманно. Его внутренние часы будут идти всё медленнее и медленнее – в отличие от нас с тобой, он сумеет увидеть будущее. Кстати, пока часы этого человека еще хоть как-то тикают, давай-ка проведем его в сквер и усадим на скамейку. Возможно, со временем он сам уйдет, но на это потребуются месяцы, а возможно, и годы.
Колобки покатились по кабинету. Владимир Иванович улыбался, как в детстве, вспоминая коржики с орехами и папу…
Врач шагнул в полумрак кабинета. Лица сидящего за столом не разглядеть, но хирург-стоматолог хорошо знал этого человека.
– Давно не виделись, док, – услышал он мягкий задушевный голос. – Ты неплохо выглядишь, посвежел, помолодел. Что за книжка с тобой?
– «Молчание ягнят», взял у знакомого.
– «Молчание ягнят» – ну-ну, правильное название! Впрочем, не хочу тебя надолго задерживать – давай-ка сразу к делам. В начале следующего года будут выборы, к этому времени следует вывести из обращения пятьдесят процентов населения республики. Надо поднажать, мой друг.
– Не ко мне вопрос: задержка за вашими Стоцкими.
– А инициатива? Где она? Дай объявление в Сети, размести отзывы благодарных пациентов…
– Сами говорили: работать скрытно, клиентуру принимать только по рекомендации.
– Много говорить стал. Не забывай: несешь личную ответственность. Дело прежде всего, уж ты постарайся! После выборов всё пойдет веселее: ненужные биологические единицы будем выводить из обращения простым решением трех правоохранителей – без согласия пациента и без канители с подписанием договоров. Так что давай! А станешь плохо работать, сам знаешь, что будет – придется и тебя зашивать.
В этом кабинете шутить не любили.
Последняя схватка
Король понял, что жизнь клонится к закату, – старый лев решил покинуть прайд.
Казалось бы, у царя зверей не было причин сомневаться в своей силе и власти. Его бесчисленные потомки и сейчас еще держали в страхе обитателей степей севернее Сахары и лесов на подступах к Атласским горам. Пищи им хватало: на ступенчатых плато Северной Африки водится немало кабанов, оленей и степных антилоп-бубалов.
Кто может сравниться размерами и силой с великим львом – возможно, единственным берберийским львом, сохранившимся в Африке?
От его ночного рева в ужасе просыпались жители окрестных деревень. Огромная, черная косматая грива, отрастающая у таких львов из-за избытка гормона ярости, вызывала страх у молодых самцов, блуждающих по пустыне в поисках добычи и самок, и в схватке была неодолимым препятствием для их молодых клыков и когтей. Кто мог бы сравниться с самим королем? Разве что его собственные братья и сестры – какие они были красавцы! Живы ли они? Мы-то с вами знаем: многих из них отловили и содержат в зоопарках марокканского короля Хасана II и эфиопского императора Хайле Селасие I. Но есть ли еще на свободе дикие берберийские львы, кроме этого последнего потрясающего самца, неизвестно.
Превратности судьбы не вызывают у немало повидавшего благородного животного ничего, кроме презрения. Чем можно удивить короля прерий, достигшего высшего уровня звериного величия? Что нового, неизвестного для себя, может он сотворить в этой жизни? Прогнать очередного поверженного молодого льва, сорок раз за день покрыть еще одну молодую львицу, сломать хребет очередной самоуверенной и отвратительной гиене?
Семейные радости – рождение малышей, их писк и возня – не особенно радовали его и тогда, когда он был еще совсем молод, когда только сверг прежнего властелина и осваивал роль главного самца прайда.
Не особенно увлекала его и коллективная охота. Здесь все определяли ловкие добытчицы, быстрые и беспощадные львицы его семейства, а им помогали набирающие силу молодые львы. Не царское это дело – выслеживать, окружать, догонять и убивать жертву. Как только лев стал правителем, он лишь издалека следил за действиями семьи на охоте и в дальнейшем приближал к себе, отмечал своим особым благоволением наиболее отличившихся ее членов. Когда-то в этих краях близ Агадира или Марракеша во множестве встречались буйволы, жирафы и даже карфагенские слоны, их и сейчас можно иногда встретить. Его львицы с помощью молодняка могли завалить даже таких гигантов звериного мира. Они брали на себя все труды и риски, проявляя чудеса отваги, ведь многие из них во время охоты получали увечья и даже гибли от ударов этих могучих животных. Сам же он приближался к добыче, лишь когда дело было сделано. Подходил не торопясь, члены семейства разбегались, и он получал свою львиную долю. Остальным разрешалось приступить к пиршеству лишь после того, как повелитель заканчивал трапезу и отходил в сторону.
Король владел здесь всем и вся, отгонял молодых львов, пришедших со стороны и посягающих на его место в прайде. Он защищал самок и молодняк от нападения шакалов, гиен или леопардов и уступал дорогу только стаду слонов, если те пересекали место их отдыха. И пока это у него прекрасно получалось.
Но прошло много ночей и лун, и он почувствовал усталость. Самки, которые борются за место первой львицы. Беспокойные и похотливые львята, которые постоянно путаются под ногами. А надменный двухлетний молодняк, у которого уже прорастают гривы, – они уверены, что весь мир и все самки существуют только для них. Таких следует вовремя изгонять из семьи…
Уходите из прайда, ищите новые семьи и доказывайте там свое право стать вожаками. Сколько раз он всё это уже проделывал!
Теперь бывший король уверен, что покинул стаю по собственному почину. Он достиг такого уровня звериной царственности и достоинства, что может
