Таинство ближнего - Мать Мария (Кузьмина-Караваева)
Тут надо только уметь читать, надо понять, что целью евангелиста не могло быть одно давание такой теории, хотя она у него сквозит и светится в каждой главе. Нам надлежит только произвести выборку всех таких цитат, сгруппировать их, сделать из них свои выводы.
Этого можно не увидеть, если заранее и предвзято предполагать необходимость и истинность индивидуалистической творческой теории. Верно, что гуманизм дал многое в этой области, но почти все, что он дал и что в дальнейшем было развито в девятнадцатом веке, находится в довольно остром противоречии с Евангельской теорией творчества, – в таком противоречии, что людям, принявшим гуманистические предпосылки, может показаться, что вообще никаких творческих принципов Евангелие и не содержит.
Евангелие от Иоанна ставит творческие процессы в связь со взаимоотношением Бога и человека, вне этого взаимоотношения творчество не только непонятно, оно просто не существует.
Все тексты, которых совершенно неограниченное количество (почти в каждой главе Евангелия от Иоанна есть упорно повторяемый текст, связанный с вопросами творчества), все эти тексты могут по темам своим разбиться на несколько групп. Любопытно только еще раз подчеркнуть, что ни одна тема, ни один мотив не повторяется у Иоанна с такой упорной последовательностью, как эта изумительная теория творчества.
Как разбиваются эти тексты?
Тут можно наблюдать некоторые параллельные линии, определяющие творческий акт в связи с взаимоотношением Творца-Бога и творца-человека.
1. Взаимоотношение Бога Отца и Бога Сына, определяющее творческий характер всего Сыновнего дела на земле.
2. Параллельно и соответственно этому взаимоотношение Сына-Богочеловека и учеников-людей, определяющее творческий характер человеческого дела на земле.
3. Взаимоотношение Духа Святого с людьми.
4. Злое творчество.
О взаимоотношении Бога Отца и Бога Сына можно привести очень много все время настойчиво повторяющихся и не оставляющих никакого простора для каких-либо кривотолков текстов.
Вот они:
Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его (Ин. 4:34).
Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего, ибо что творит Он, то и Сын творит также (Ин. 5:19).
Я ничего не могу творить Сам по Себе. Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен, ибо ищу не Моей воли, но воли пославшего Меня Отца. Если Я свидетельствую Сам о Себе, то свидетельство Мое не есть истина (Ин. 5:30).
Ибо дела, которые Отец дал Мне совершить, самые дела сии, Мною творимые, свидетельствуют о Мне, что Отец послал Меня (Ин. 5:36).
Ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца (Ин. 6:38).
Мое учение – не Мое, но Пославшего Меня… Говорящий сам от себя ищет славы себе, а Кто ищет славы Пославшему Его, Тот истинен и нет неправды в Нем (Ин. 7:16, 18).
И Я пришел не Сам от Себя, но истинен Пославший Меня, Которого вы не знаете. Я знаю Его, потому что Я от Него, и Он послал Меня (Ин. 7:28–29).
Пославший Меня есть истинен, и что Я слышал от Него, то и говорю миру (Ин. 8:26).
Ничего не делаю от Себя, но как научил Меня Отец Мой, так и говорю. Пославший Меня есть со Мною. Отец не оставил Меня одного, ибо Я всегда делаю то, что Ему угодно (Ин. 8:28).
Если Я Сам Себя славлю, то слава Моя ничто. Меня прославляет Отец Мой, о Котором вы говорите, что Он Бог ваш (Ин. 8:54).
Ибо Я говорил не от Себя, но пославший Меня Отец, Он дал Мне заповедь, что сказать и что говорить… Итак, что Я говорю, говорю, как сказал Мне Отец (Ин. 12:49, 50).
Но Я не один, потому что Отец со Мною (Ин. 16:32).
Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира (Ин. 17:4).
И все Мое Твое и Твое Мое (Ин. 17:10).
Тут важно дать себе отчет в смысле глаголов: «творить», «совершить», «учить», «говорить», «делать», «славить», «исполнить». Они выражают собою творческое проявление Сыновней воли – и они же определяются совершенной зависимостью от Отцовской воли. В каждом из приведенных текстов это именно так. И когда эти тексты выбраны подряд, и вместе с тем когда проверено, что противоречащих им текстов нет, что именно они до конца определяют собой характер служения и творчества Христова и характер зависимости этого творчества от творческой воли Бога Отца, – тогда мы можем очень ясно понять основные законы Христова творчества.
И важно для нас понять эти законы не только для того, чтобы глубже вникнуть в облик Спасителя. Важно еще и по другой причине. В самом деле, из всех человеков-творцов Христос, будучи совершеннейшим человеком, и в этой области был совершеннейшим, то есть самым творческим, абсолютным Творцом. Это так даже в том случае, когда мы говорим только о Его человечестве. И это еще более так, когда мы говорим о Его Божестве. Богочеловек – это предел творческого воплощения.
И вот к этому-то предельному в мире творчеству относятся тексты, определяющие его творческую возможность только через его непрестанную и нерасторжимую связь с Отцом.
Сын, не могущий творить Сам от Себя, – если это так, то вообще кто и когда может творить сам от себя? Что тут? Просто отказ от всякой возможности какого бы то ни было творчества? Существует Бог Отец, силою Которого и дело Которого Сын творит – по полномочию как бы, по соизволению, – и творит все же не Своею силою, а силою дающего поручение Бога Отца. Ведь тут даже Бог Сын, Христос, как бы инструмент в руках творящего Отца. Ни собственного творческого задания – потому что творит дело Отца, ни собственной творческой воли – потому что творит силою и волей Отца. Если же Сын не Творец, то вообще в христианстве нельзя говорить о творчестве.
Вот так ли это? В чем невозможность творческого переживания и претворения этого Отцовского поручения? «Я не один, потому что Отец со Мною». «И все Мое Твое, и все Твое Мое». Особенно этот последний текст в его абсолютной обращенности – тут не только одностороннее проникновение Сына волею Отца, тут взаимопроникновение, тут закон взаимопроникающей любви. Сын тут не орудие Отца, а единое с Ним, творческая воля Сына отождествляется актом творческой любви с творческой волей Отца. И момент творчества начинается тут гораздо раньше:
