Правосудие в современной России. Том 2 - Екатерина Владимировна Михайлова
Нельзя не отметить традиционную проблему объективности статистики. Дать комплексную и системную оценку правонарушаемости затруднительно в связи с тем, что статистические показатели, отражающие результаты осуществляемой разными уполномоченными органами деятельности по контролю (надзору), являются не всегда сопоставимыми ввиду различных методик и показателей. Это связано с разными видами контроля (надзора), формами и большим количеством уполномоченных органов.
Выводы
На основе проведенных исследований видится обоснованным сделать следующие выводы и предложения.
С позиций криминологических методов, отмеченная динамика преступлений ввиду своей стабильности[192], плавности, адаптивности, без резких изменений и низкой инерции может свидетельствовать о контролируемой динамике и адекватности официальных статистических показателей.
Современная преступность цифровизируется, маргинализируется, профессионализируется, организуется и коммерциализируется. Это не только предъявляет повышенные требования к общим подходам к ее противодействию, но и влияет на защиту прав и законных интересов потерпевших лиц. В сегодняшних реалиях позитивное посткриминальное поведение виновных лиц по возмещению вреда, содействию раскрытия и расследования преступления — менее ожидаемое, при этом явление новой (как в количественном, так и качественном плане) и повторной виктимности — наиболее вероятно. Нарастание напряженности международной обстановки негативно сказывается на эффективности борьбы с глобальными угрозами безопасности и трансграничными преступлениями[193] и, как представляется, еще более детерминирует ярко выраженный корыстный фон современной преступности.
Показатели с наибольшим количеством раскрываемых преступлений и применяемые при этом методика и правообеспечительные инструменты могут использоваться как положительный опыт для определения направлений модернизации на смежные процедуры. И наоборот: преступления, имеющие низкий уровень раскрываемости, наглядно демонстрируют недостаточные правовые и организационные инструменты и механизмы для их противодействия.
В целях комплексного повышения качества процессуальной деятельности, реального достижения назначения уголовного судопроизводства представляется необходимым проверка давно назревшей гипотезы определения оптимального количества работников органов предварительного расследования и прокуратуры.
Общее состояние законности в уголовном судопроизводстве характеризуется рядом тенденций, комплексный анализ которых необходим для четкого понимания уровня и характера правонарушаемости и определения направлений модернизации рассматриваемой деятельности. Сегодня мы наблюдаем определенный диссонанс соотношения количественной и качественной характеристики преступности и процессуальной деятельности как противодействующему ей направлению, что не позволяет говорить не только об улучшении, но и наличии скрытых (латентных) проблемах процессуальной деятельности. Качество процессуальной деятельности продолжает снижаться, а динамика выявленных нарушений свидетельствует о сохранении тенденции искусственного регулирования ведомственной процессуальной нагрузки и замещения ведомственного контроля прокурорским надзором, что не может не оказывать существенного влияния на обеспечение прав и законных интересов участников уголовного процесса, реализацию назначения уголовного судопроизводства. Отмеченные тенденции могут свидетельствовать как о недостатках правового обеспечения, так и его применения субъектами уголовно-процессуальных правоотношений. Очевидно, что эти факты прямо или косвенно оказывают различное влияние на доступ к правосудию потерпевших.
Существенного пересмотра требуют правообеспечительные инструменты прекращения уголовного дела (уголовного преследования), особого порядка принятия процессуальных решений и механизмов защиты прав и законных интересов при их реализации потерпевших от преступления лиц.
С учетом повсеместного внедрения идей цифровой трансформации в парадигму социально-правового развития институт ведомственной статистики как основного инструмента оценки состояния законности, моделирования сценариев, кратковременного и стратегического планирования и прогнозирование требует унификации по сути, форме и содержанию.
§ 2. Общие процедуры и их влияние на механизмы реализации конституционных гарантий потерпевших от преступлений
Многолетний анализ практики применения УПК РФ, УК РФ и иных норм закона позволяет говорить, что общие требования закона в большей степени влияют на доступ потерпевших к правосудию, чем норм, специализированно регламентирующие его процессуальный статус. Так, согласно анализу мер прокурорского реагирования, информационно-аналитической работы прокуроров при выявлении нарушения общего порядка они презюмируются как специальные нарушения гарантия доступа к правосудию. Поскольку проблемы функционирования потерпевшего как участника уголовного процесса носят в большей части межотраслевой характер, поэтому основа ее научного разрешения должна основываться на понимании целостности элементов его правового положения, ядром которого выступает его уголовно-процессуальный статус. Как нам видится, отправной точкой научного разрешения рассматриваемой проблематики является концептуальная оценка УПК РФ и характера его доработок.
Еще в конце 70-х годов XX в. М.С. Строгович указывал пути развития «нашего уголовно-процессуального законодательства… в укреплении законности в следственной и судебной деятельности, в расширении в ней демократических и гуманистических принципов, институтов и форм, усилении процессуальных гарантий»[194]. Логичный путь любого государства видится в определении стратегических целей и тактических задач[195], совершенствовании механизма правового регулирования[196].
Уже на стадии экспертного обсуждения проекта УПК РФ[197] были высказаны упреки в аспекте защиты прав потерпевших. Так, известные ученые А.Д. Бойков, В.П. Божьев указывали, что проект УПК РФ не отражает те потребности потерпевших, которые вытекают в связи с ростом преступности, особенно в борьбе с тяжкими преступлениями.
УПК РФ, по мнению многих исследователей, оценивался с определяющих позиций гуманизма в противовес старой карательной, запретительной правовой системе, исходившей из примата интересов государства над личностью[198]. Современная правовая доктрина построена на приоритете естественно-правовых начал и защиты индивида[199], принципа гуманизма, последовательной ориентации на защиту прав человека, в признании его самоценности и недопустимости использования как средства[200]. Так, в самом начале действия УПК РФ А.В. Гриненко отмечал, что Кодекс представляет собой комплексный акт, в котором на основе конституционных и международных стандартов разработан механизм защиты прав и законных интересов потерпевших лиц[201].
Исследователи с противоположной точкой зрения упрекали новый Кодекс за его связь с советскими стереотипами, отсутствие идеологических ориентиров, ясного понимания дальнейших перспектив развития уголовно-процессуального законодательства[202].
В.С. Шадрин оценивал УПК РФ как закон, который в нынешних условиях оказался сверхновым, превосходящий смелые ожидания его создателей. Уже первоначальное его действие показало противоречие между его высоким стандартом и архаичностью мышления правоприменителей (в том числе противодействия между профессиональными участниками процесса)[203]. А.А. Тушев констатировал, что принятый УПК РФ изначально был несовершенен как в плане воплощения новых правовых институтов, так и в плане юридической техники его построения, логики и даже грамматики[204]. В. Махов считает, что досудебное производство находится в глубоком кризисе ввиду несовершенства уголовно-процессуального законодательства (формализм, сроки экспертизы и др.)[205].
«Болезнь роста» УПК РФ в виде существенной положительной динамики внесения изменений рассматривалась как закономерность эффективного функционирования данной отрасли права[206], а сами изменения связывали с естественной потребностью
