Журнальный век. Русская литературная периодика. 1917–2024 - Сергей Иванович Чупринин
Однако «Звезда» в обоих постановлениях даже не упомянута, так что персональные контролеры-кураторы из Управления пропаганды и агитации ЦК были приставлены к другим особо провинившимся журналам: т. Александров к «Новому миру», т. Пузин к «Знамени», т. Федосеев к «Октябрю». Молнии руководящего гнева и потом сверкали – но опять-таки над «Октябрем» (22 декабря 1943 года), над «Знаменем» (23 августа 1944 года). Вот ведь и Сталин, 13 апреля 1946-го выступая на заседании Оргбюро ЦК, худшим советским журналом назовет отнюдь не «Звезду», а «Новый мир», и руководителей всех ежемесячников сменят в эти годы без шумовых эффектов, втихую: Минну Юнович в «Октябре» на Федора Панферова, Е. Михайлову в «Знамени» на Всеволода Вишневского, Владимира Щербину в «Новом мире» на Константина Симонова. В конце концов, и Виссариона Саянова из «Звезды» в июне 1946-го уберут тоже без публичной порки, да и потом особо преследовать не будут.
Похоже, словом, что вовсе не редакционная практика «Звезды» стала причиной столь зловещего августовского приговора. Тогда что же? Подковерная борьба сталинских бульдогов за власть, как единодушно говорят исследователи, и в этом смысле литературный сюжет 1946 года действительно можно рассматривать как пролог к кровавому «ленинградскому делу» 1949 года. Но была, рискну предположить, и еще одна причина – застарелая личная ненависть Жданова, главного идеолога тех лет, к Ахматовой и Зощенко.
Напомню, что еще 29 сентября 1940 года в связи с изданием книги избранных стихотворений Ахматовой Жданов оставил резолюцию на поступившей к нему докладной записке:
Просто позор, когда появляются в свет, с позволения сказать, сборники. Как этот Ахматовский «блуд с молитвой во славу божию» мог появиться в свет? Кто его продвинул? Какова также позиция Главлита? Выясните и внесите предложения. Жданов[135].
Предложения тут же отлились в форму распоряжения Секретариата ЦК ВКП(б): «Книгу стихов Ахматовой изъять»[136].
То же и с Зощенко, впервые попавшим под бой после того, как в «Октябре» была обнаружена «аморальная», «пошлая антихудожественная» и «вредная» повесть «Перед восходом солнца» (№ 6/7–8/9 за 1943 год). От редакторов «Октября» потребовали объяснений, а публикацию повести тотчас же оборвали. Казалось бы, достаточно. Однако Жданову показалось мало, и, направляя в журнал «Большевик» письмо разгневанных «ленинградских читателей», он счел нужным сопроводить его раздраженным указанием: «Еще усилить нападение на Зощенко, которого нужно расклевать, чтобы от него мокрого места не осталось»[137].
В годы войны положение Ахматовой и Зощенко вроде бы выправилось. Стихотворение Ахматовой «Мужество» появилось в «Правде» (8 марта 1942 года)[138], и это можно было расценить как акт ее политической реабилитации, стихи изредка печатались не только в «Звезде», но и в «Красной нови» (1942, № 3/4), в «Ленинграде» (1943, № 5, 8; 1944, № 10/11; 1945, № 3; 1946, № 1/2, 3/4), в «Знамени» (1945, № 4), даже в «Огоньке» (1945, № 36), были изданы отдельной книгой в Ташкенте (1943), готовились к выходу еще двумя высокотиражными сборниками в Москве, да и у Зощенко вышел ворох новых книжек, а в июне 1946 года его даже ввели в обновленную редколлегию «Звезды». Но если враг не сдается, его уничтожают, и для гражданской казни нужен был только предлог, каким и стали вполне рядовые публикации обоих личных ждановских врагов в журнале, по тем временам чуть ли не заштатном, едва набиравшем десятитысячный тираж – в сравнении с тогдашним тиражом «Нового мира» в 64 тысячи экземпляров.
Здесь нет смысла ни цитировать чудовищно оскорбительные пассажи постановления и ждановских докладов, ни говорить о том, что оба писателя были буквально выброшены из жизни, по крайней мере литературной. Достаточно сказать, что головы полетели всюду – и в Ленинграде, где своих постов лишились тамошние партийные надсмотрщики, и в Москве, где вяло либеральничавший Тихонов[139] уступил должность руководителя Союза советских писателей послушно рассвирепевшему Фадееву.
А командовать «Звездой» был назначен Александр Еголин «с сохранением за ним должности заместителя начальника Управления пропаганды ЦК ВКП(б)», и он, – по словам Андрея Арьева, – «катался еженедельно из Москвы в Ленинград и обратно в течение четырех месяцев»[140], пока не передал бразды правления проверенному питерскому критику Валерию Друзину (1947–1957).
И они с поставленными задачами справились отлично. Уже в тот же сдвоенный № 7/8, который открывался публикацией постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград», успели поставить статью Л. Плоткина «Проповедник безыдейности – М. Зощенко»[141], в следующий 9-й номер заверстали перепечатанную из газеты «Культура и жизнь» (30 августа) статью И. Сергиевского «Об антинародной поэзии А. Ахматовой»… И за короткое время бичующих опусов набралось столько, что они были собраны даже в отдельную книгу «Против безидейности в литературе: Сб. статей журнала „Звезда“» (Л.: Сов. писатель, 1947).
Дули на воду, и отмываясь от прежних грехов, и чуть позже без паузы включившись в борьбу со злокозненными космополитами, буржуазными националистами, прочими «знаменосцами безыдейности». Хотя, конечно, без промашек, без неприятностей и тут не обходилось.
То начнут в 1-м номере за 1949 год, когда вовсю уже шла охота на людей с еврейскими фамилиями, печатать повесть «Подполковник медицинской службы» Юрия Германа, заведовавшего, кстати, в это время журнальным отделом прозы. Но во 2-м номере обещанного продолжения не последует, а в 3-м появится покаянное письмо автора, которому, мол, «было указано, что главный герой повести доктор Левин живет замкнувшимся в своем ограниченном мирке, целиком погружен в свои страдания, что такой человек не имеет права называться положительным героем». А раз так, – сказано в письме, – то, осознав эти ошибки, я не считаю возможным печатать продолжение повести в журнале «Звезда», так как она нуждается в коренной переработке с первой главы до последней.
То в 1950 году власть распорядится изъять из библиотек[142] и уничтожить мартовский номер журнала за 1947 год и сдвоенный октябрьский-ноябрьский за 1948-й, где был упомянут расстрелянный вождь ленинградских большевиков А. Кузнецов.
То «Правда» уже 2 июля 1951 года редакционной статьей «Против идеологических извращений в литературе» ударит по переведенному А. Прокофьевым и напечатанному в «Звезде» (№ 5) стихотворению Владимира Сосюры «Люби Украину» – мол, под ним «подпишется любой недруг украинского народа из националистического лагеря, скажем Петлюра, Бандера и т. п.».
В общем, как ни старались, а жили все одно будто на вулкане. Хотя, право слово, старались отчаянно – уже зловещий 1946 год закрыв (№ 12) антиамериканской пьесой Константина Симонова (или, как сам автор говорил, «памфлетом публицистического порядка») «Русский вопрос», – и власть одарила его Сталинской премией. На следующий год появился роман Веры Кетлинской «В осаде» (№ 6–10) – и опять удача: Сталинская премия третьей уже, правда, степени. А писателем номер один на все мрачное
