Героини, из которых мы выросли. Как Царевна-Лягушка, Блондинка в законе и Русалочка сформировали нас и мир вокруг - Лика Родина
Вернемся к Герде. В отличие от Карен, она не кичится своими башмачками и не боится ими пожертвовать. Это не значит, что она полностью отказывается взрослеть, отрицая половое созревание, или же готова вести сексуально сдержанную жизнь в надежде, что это поможет ей пройти испытания. Скорее, в случае нашей героини, она отдает свою способность воспроизводить жизнь взамен на помощь в пути, который ей предстоит, поэтому она опускает свое драгоценное сокровище – красные туфельки – в реку, предполагая, что вода, как проводник между миром живых и миром мертвых (как во многих представлениях – менструация и женская утроба), примет дар и благословит ее. Она символически отказывается от природной инициации в виде менструации для того, чтобы пройти путь, который Кэмпбелл назвал «путь героя», только в нашем случае это будет путь героини.
Древняя богиня и заколдованный сад
«Поток уносил лодку все дальше, Герда сидела совсем тихо в одних чулках – красные башмачки плыли за лодкой, но они не могли ее догнать: лодка плыла гораздо быстрее <…> Она повеселела, встала на ноги и долго-долго любовалась живописными зелеными берегами; лодка подплыла к большому вишневому саду, в котором приютился маленький домик с чудесными красными и синими окнами и с соломенной крышей <…> тогда из домика, опираясь на клюку, вышла дряхлая-предряхлая старушка в широкополой соломенной шляпе, расписанной чудесными цветами.
– Ах ты, бедняжка! – сказала старушка. – Как это ты попала на такую большую, быструю реку, да еще заплыла так далеко?
Тут старушка вошла в воду, подцепила своей клюкой лодку, подтянула ее к берегу и высадила Герду».
Как любой герой мифа или сказки, наша Герда не может справляться с трудностями путешествия совсем в одиночку. Владимир Пропп ввел понятия «волшебный помощник» и «даритель»[43], когда описывал различные архетипы, встречающиеся в волшебных историях. Основные функции этих героев заложены в их названиях, и это единственное, что важно, поэтому и даритель, и помощник могут быть совершенно в любом обличии. Основное, для чего они нужны, – это научить героя или героиню справляться с трудностями, дать им тайное знание, наставление или непосредственно помочь. Самый главный даритель в славянских сказках – Баба-яга, о чем мы говорили в предыдущей главе, но в других культурах взрослые женщины также становятся дарителями. Одну из таких сведущих старух и встречает Герда.
Сначала старушка выглядит вполне мирно, не считая двух солдат, которые охраняют вход в ее расписной домик и никак не реагируют на голос Герды. Но после происходит странный диалог:
«Ну, пойдем, да расскажи мне, кто ты и как сюда попала, – сказала старушка. Герда стала рассказывать ей обо всем, а старушка покачивала головой и повторяла: “Гм! Гм!” Когда девочка кончила, она спросила старушку, не видала ли она Кая. Та ответила, что он еще не проходил тут, но, верно, пройдет, так что горевать пока не о чем».
Что имеет в виду старушка? Как она может быть уверена, что Кай тут скоро пройдет, если она первый раз о нем услышала? Ответы на эти вопросы мы узнаем чуть позже.
Пока что старушка заводит Герду в свой домик, запирает дверь на ключ и предлагает ей полакомиться вишнями. Наученные горьким сказочным опытом, мы начинаем потихоньку догадываться, к чему идет дело: все это слишком похоже на историю Гензеля и Греттель[44] из сказки братьев Гримм, но не будем слишком поспешны с выводами. После этого старушка начинает расчесывать волосы Герды золотым гребешком, а наша героиня все быстрее забывает Кая и то, куда и зачем она отправилась. Андерсен делает важную ремарку:
«Она [cтарушка] была не злою колдуньей и колдовала лишь изредка, для своего удовольствия; теперь же ей очень захотелось оставить у себя Герду».
Однако нам, как читателям, сложно до конца поверить в доброту пожилой женщины.
Но зачем ей нужна Герда? У старушки красивый сад с множеством растений, и хоть наша героиня и не цветок, старушка подмечает:
«Волосы вились кудрями и золотым сиянием окружали милое, приветливое, круглое, словно роза, личико девочки».
Остановимся на этом моменте и поговорим про связь памяти и волос.
Вы наверняка слышали мнение, что в женских волосах есть нечто более важное, чем просто внешняя красота. Волосы обладают какой-то особой силой[45], и подтверждение этому можно найти, например, в авраамических религиях, которые предписывают женщинам покрывать голову всегда или в особых случаях. Также сильна связь между волосами и памятью, ведь отрастающие волосы, особенно очень длинные, пробыли с человеком существенный отрезок времени и будто бы «впитали» в себя события, произошедшие за это время. Поэтому колдунья, которая манипулирует с волосами Герды с помощью магии, способна изменить ее воспоминания – если не добавить что-то, то как минимум стереть.
После потери памяти старушка отправляет девочку в свой сад, заставляя цвести все цветы, кроме роз, чтобы те не напоминали Герде о доме:
«И вот она пошла в сад, дотронулась клюкой до всех розовых кустов, и те как стояли в полном цвету, так все и ушли глубоко-глубоко в землю, и следа от них не осталось».
У старухи есть достаточно силы, чтобы увести живое под землю единым касанием клюки. Кто же наконец эта старушка, и почему она знала про Кая?
Скорее всего, первая, кого встречает Герда на своем пути, – это богиня плодородия, но не такая, какой была Деметра, а более древняя, как Гея или хтоническая (олицетворяющая собой дикую природную мощь земли) Богиня-мать, которая творит жизнь, но управляет и смертью. Это бы объяснило ее бесконечные возможности повелевать природой и затуманивать разум. Но всеведущая ли она? Как у большинства древних богинь, у нашей старухи-колдуньи есть несколько обличий: если она может создавать жизнь, то она может ее же и уничтожать[46], а значит, она одновременно и богиня плодородия, и богиня смерти. Теперь мы понимаем, почему она знала, что Кай однажды пройдет мимо нее, ведь все рано или поздно окажутся в объятиях смерти.
Примечательно также, что эту двуликую старуху Герда встречает сразу же после того,
