Нефть и мир. «Семь сестер» – дом, который построил Джон - Леонид В. Крутаков

• не допускать посягательств на права прежних собственников нефтяных промыслов Баку и Грозного;

• считать возможной эксплуатацию кавказских нефтяных участков только при условии возвращения имущества прежним владельцам и покрытия их убытков;

• не допускать никаких новых концессий без общего согласия всех заинтересованных владельцев нефтяных участков.

Антигерманский характер Front Uni был очевиден. Он объединял англичан и американцев, а иных игроков на нефтяной арене не существовало. При этом США играли в двойную по уже ставшей традицией игру одновременно с Англией и Россией. Косвенно об этом свидетельствует тот факт, что после смерти Ленина Front Uni фактически прекратил свое существование. Смерть Ленина прервала немецкую линию советской истории, начался ее американский этап.

В июле 1924 года директор «Азнефти» Александр Серебровский, в чьем ведении находились все бакинские промыслы, по приказу Сталина отправился в США. Официальной целью командировки главы «Азнефти» являлось ознакомление с организацией нефтяного дела в Америке. Принимал Серебровского глава Standard Oil of New Jersey Уолтер Тигл. Тот самый Тигл, внук первого компаньона Рокфеллера, который выкупил активы Нобеля и заседал в штабе Front Uni, тормозившем восстановление нефтяной отрасли в Баку.

Главу «Азнефти» повезли на показ в гости к 85-летнему Рокфеллеру, который на тот момент, по общепринятой версии, вел образ жизни почтенного пенсионера. Вместо ознакомительной встречи Серебровский провел в поместье Рокфеллера два дня. О чем они говорили, какие сделки заключали, какие гарантии выдавали друг другу, неизвестно. Протокол встречи не велся, а после смерти Рокфеллера в 1937 году потомственный революционер Серебровский станет «врагом народа» и будет расстрелян. (Американский этап истории России закончится, как и немецкий, это станет началом пути к Второй мировой войне. – Л. К.)

По итогам переговоров «Азнефть» получила право пользоваться скидкой Standard Oil при закупках нефтяного оборудования у американских производителей. Кроме того, Рокфеллер выдаст Серебровскому личное гарантийное письмо на свой банк для оплаты счетов «Азнефти» по закупке нефтяного оборудования в счет будущей выручки от продажи нефтепродуктов.

Антироссийский фронт был не просто прорван. Он был буквально сметен нефтяным потоком. В 1924 году Англия, Италия и Франция признали советскую власть и начали закупки российской нефти. В январе 1925 года дипотношения с Россией установила Япония, а в декабре японцы получили концессию на разработку нефтяных месторождений в северной части Сахалина. Через год Япония будет там добывать 28,8 тыс. т (через четыре года – 200 тыс. т) нефти.

(Сахалинская концессия просуществовала до 30 марта 1944 года, пережив русско-японские бои у озера Хасан и реки Халхин-Гол. Сахалин после Перл-Харбора и перекрытия американским флотом морского пространства оставался для Японии единственным источником нефти. Разрыв сахалинской концессии означал моментальное вступление Токио в войну и открытие второго антисоветского фронта на Дальнем Востоке. – Л. К.)

В 1926 году Standard Oil of New York построит нефтеперерабатывающий завод в Батуми под ключ, и сама же его арендует. Основным рынком сбыта «русского» завода Standard Oil будет Индия и Восточная Азия (конструкция, которую Рокфеллер задумал, но не реализовал еще во время борьбы с Англией за Китай вокруг Транссиба. – Л. К.). В новой конфигурации США будут использовать русскую нефть как рычаг давления на Англию, чтобы она пустила американские компании в Ближневосточный нефтяной картель – Turkish Petroleum (об этом ниже, в главе про путь ко Второй мировой войне. – Л. К.).

Завод в Батуми станет единственным случаем прямых иностранных инвестиций в российскую нефтепереработку. После визита Серебровского к Рокфеллеру структура нефтяного экспорта России начнет меняться. Вывоз нефтепродуктов будет неуклонно снижаться, а сырой нефти – расти. Трансформацию можно считать истинной ценой кредита, выписанного в 1924 году Советской России почетным «пенсионером» Америки Джоном Д. Рокфеллером.

Соглашение с большевиками стало для США, помимо всего прочего, еще и способом выдавливания англичан из России. В русском вопросе Pax Americana переиграл (оказался гибче) Pax Britannica. Без прямого контроля над дефлятором (чего добивалась Англия как самая пострадавшая от русской национализации сторона. – Л. К.) Америка в обмен на товарный кредит для организации добычи сырья получила под свой контроль это самое сырье (обеспечение кредита).

Комбинация красивая, но одних русских активов для контроля над общим пространством послевоенного долга было недостаточно. Объем обязательств, эмитированных под победу в Great War, был огромным, он требовал единой системы учета затрат и распределения эффектов роста на всей территории, охваченной этими обязательствами (единая методология определения цены будущего, кредитная и инвестиционная политика).

Выборочно модель общественных взаимоотношений (коллективный способ преодоления энтропии) работать не может, только комплексно, как единая система координат (оценка, прогноз, принятие решения). Система учета долгосрочных обязательств и гарантий их исполнения, создающая модель взаимоотношений (градиент движения), или должна быть общая (единая), или системы как способа планомерного (устойчивого) экспорта негэнтропии быть не может.

После окончания Great War начнется внутренняя англосаксонская война за создание новой системы учета обязательств на межгосударственном (глобальном) уровне – Pax Americana против Pax Britannica, доллар против фунта стерлингов («Глобализация – 2.0» против «Глобализации – 1.0»). Параллельно будет идти война за контроль над источником дефляционного эффекта (источник мирового кредита, «обещания» мировых денег), война за Ближний Восток (энергетическое сердце планеты).

Начнутся обе эти войны задолго до Great War, то есть де-факто будут ее драйвером и причиной.

«Открытые двери» к мировому господству

Внутриевропейский расклад сил интересовал субъектных участников Великой войны только в той степени, в которой он влиял (проекция силы) на ближневосточный расклад. Президент США Вудро Вильсон, выступая 12 ноября 1917 года перед Американской федерацией труда в Буффало, продемонстрировал прекрасное знание предмета: «Германия, навязывая нам дискуссию о мире, говорит о чем? О Бельгии и Эльзас-Лотарингии. Что ж, это глубоко интересные темы для нас, но они не говорят о сути дела. Возьмите карту и посмотрите на нее. Германия имеет абсолютный контроль над Австро-Венгрией, Балканскими государствами и Турцией. На днях я видел карту, на которой все это было окрашено черным цветом, который простирался от Гамбурга до Багдада. Основная часть немецкой мощи расположена в самом сердце мира. Если она сможет сохранить это, она сохранит все, о чем мечтала, когда началась война»[338].

Расчленение Австрийской империи и создание множества «независимых» балканских государств отрезали Германию от Черноморских проливов и Азиатской Турции. Огромные таможенные барьеры встали на пути сухопутной торговли с Ближним Востоком, похоронили «немецкую мечту» о Миттельевропе и прямом выходе в Индийский океан. Российскую империю лишили контроля над Босфором, Большой Арменией и Северной Персией (плата, обещанная русскому императору за вступление в Антанту и войну на ее стороне против Германии. – Л. К.).

Первую попытку проникновения на