Златая цепь на дубе том - Борис Акунин
С конца 1918 года до конца 1919 года инициатива была у белых, которые при помощи Антанты с разных сторон вели наступление на красных.
С конца 1919 года до конца 1920 года инициатива принадлежала красным, а их враги перешли к обороне.
С конца 1920 года до конца 1922 года советская власть окончательно подавила очаги сопротивления и восстановила контроль над окраинами.
Гражданскую войну не столько выиграли красные, сколько проиграли белые. Кровавая сага российского взаимоистребления представляла собой состязание: какая из сторон совершит больше ошибок. На этом поприще белые проявили себя еще хуже, чем большевики. Те со временем научились корректировать свою политику и, несмотря на эпизодические внутренние раздоры, никогда не теряли единства. Его обеспечивали монолитная партия, созданная Лениным, и централизованное управление вооруженными силами во главе с Троцким. Белые же так и не наладили координацию своих действий. Это позволяло Советам перекидывать войска и ресурсы с одного фронта на другой. Никаких лозунгов, притягательных для основной массы населения, белые не выдвигали. Они не обещали оставить землю крестьянам, которые в результате из двух зол предпочли меньшее — красных. На занятых территориях контрреволюционеры вели себя почти так же жестоко, как большевики — белый террор был ненамного мягче красного. Вряд ли можно сказать, что народ предпочел красных, но он точно не выбрал белых. Тем более что на последнем этапе гражданской войны Всероссийская коммунистическая партия (так с 1919 года называли себя большевики) смягчила курс и ввела Новую экономическую политику, которая облегчила жизнь населения и в первую очередь крестьянства. Это изменение положило конец антибольшевистским народным восстаниям, сотрясавшим республику в 1921 году.
После победы в стане победителей началась борьба за власть. Произошла обычная эволюция постреволюционной диктатуры: от власти группы единомышленников к власти одного человека. Главный вождь Ленин тяжело заболел, а в январе 1924 года умер. Схватка за место наследника растянулась на все двадцатые годы и закончилась триумфом Иосифа Сталина, выдвинувшегося из «второго эшелона» коммунистических вождей уже после Гражданской войны.
Соперничество шло не только на личностном уровне. Решался вопрос о том, каким путем двинется Россия. Лидеры первого советского периода, Ленин и Троцкий, рассматривали русскую революцию как первый шаг к революции всемирной. В начале двадцатых годов красная Москва (ставшая столицей страны с 1918 года) несколько раз попробовала экспортировать коммунистическую революцию в другие страны.
Неудача этих попыток подталкивала партийную верхушку к другому решению — тому, которое продвигал Сталин: не разжигать мировой пожар, в котором Россия скорее всего сгорит, а сосредоточиться на собственном государстве; не строить химерический «новый мир», но восстанавливать великую державу.
Вся деятельность нового вождя была подчинена этой цели и своей задачи достигла. Сталин очень хорошо понимал обязательность всех четырех опор «ордынской» империи. Каждую из них он возвел заново и укрепил до прочности, невиданной со времен Петра Первого.
Сверхцентрализованность управления была достигнута к началу тридцатых годов, когда высший орган власти, Политбюро, превратился просто в свиту Вождя, принимавшего все, даже второстепенные решения, единолично. На региональном уровне к этому же времени завершился процесс отмены последних остатков ленинского «самоопределения наций»: так называемые союзные республики превратились в обычные административные единицы унитарного государства.
Всё население страны вновь — как во времена Петра Первого и Ивана Грозного — было поставлено на службу государству. Паспортизация с обязательной пропиской и колхозная система превратили каждого жителя страны в лично несвободного, прикрепленного к своему месту работника. Фактически это было восстановлением крепостного права, но теперь не только для крестьян, а для всех подданных империи.
Законы вернулись в прежний «бенкендор-фовский» формат, то есть адресовались только населению — власть ими связана не была (граф Бенкендорф, глава полиции при Николае I, однажды произнес знаменитую фразу: «Законы пишутся для подчиненных, а не для начальства»). Судьи превратились в обычных чиновников, а при необходимости расправа осуществлялась и вовсе без соблюдения юридических формальностей. Поскольку государственный террор стал одним из главных инструментов общественного регулирования, система обходилась без лишних церемоний.
Наконец, важной частью государственной политики стала реставрация сакрального отношения к самодержцу. За короткий срок Иосиф Сталин обрел статус живого божества, возникло нечто вроде новой религии, нарушение канонов которой сурово каралось.
Было бы упрощением объяснять эти драматичные метаморфозы властолюбием одного человека. После Первой мировой войны планета стремительно и неотвратимо двигалась к новой глобальной катастрофе. Реакцией на ультралевую волну, прокатившуюся после русской революции, было установление ультраправых, крайне агрессивных режимов сначала в Италии (1922), затем в Германии (1933) и в Японии (1936). Все три страны имели имперские амбиции, стремились к военной экспансии — и были крайне враждебны по отношению к СССР.
В условиях «осажденного лагеря» советское правительство не могло не считать своей первоочередной задачей превращение в сильную военную державу. Эта цель определила логику государственной политики: для вооружения армии требовалось форсированно провести индустриализацию; для индустриализации требовалось насильственно превратить крестьян в рабочих. Мобилизовать и держать под контролем население можно было только при помощи запугивания. Поэтому главными событиями тридцатых годов в жизни страны стали деаграризация, индустриализация и массовый террор.
Эти сильные средства позволили Советскому Союзу не только совершить огромный экономический рывок, но и многократно увеличить свою военную мощь.
С середины двадцатых, после отказа от курса на мировую революцию, и до конца тридцатых годов в своей внешней политике СССР стремился избегать столкновения с иностранными государствами — пока не завершился процесс перевооружения страны. Но в 1939 году положение изменилось. В августе этого года Москва подписала с Берлином акт о ненападении, секретная часть которого предполагала раздел восточной Европы между Германией и Советским Союзом. Обезопасив себя с восточного фланга, Гитлер начал войну на западе, а Сталин воспользовался этим конфликтом, чтобы вернуть утраченные царской Россией территории. Удар в тыл Польше, изнемогавшей в борьбе с Вермахтом, позволил Советскому Союзу осенью 1939 года присоединить Западную Украину и Белоруссию. Эстония, Латвия и Литва стали советскими в 1940 году. Тогда же, согласно договоренности с Германией, СССР оккупировал восточную часть Румынии. Сбой произошел только с Финляндией, которая оказала неожиданно упорное сопротивление. Вернуть в состав империи эту бывшую колонию не удалось — пришлось удовольствоваться куском ее территории.
В общей сложности в 1939–1940 гг. сталинское государство аннексировало 460 тысяч километров с населением 23 миллиона человек. Однако эти приобретения не пошли Советскому Союзу на пользу — совсем наоборот. Результатом агрессивных действий стало расширение лагеря союзников Рейха. В Румынии после потери восточных земель произошел фашистский переворот. Реваншистские настроения побудят новое румынское
