Бабий Яр. Реалии - Павел Маркович Полян

Дармштадский процесс прошел при почти полном отсутствии интереса со стороны публики и прессы. Исключение составили разве что глобальная «Нью-Йорк Таймз», общенемецкая «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» и городская «Дармштэдтер Эхо».

1968-1969. Штутгартский процесс против Зонса и других

После статей в советской и зарубежной прессе в ноябре — декабре 1943 года и публикации «Сообщения ЧГК о разрушениях и зверствах, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в г. Киеве» от 29 февраля 1944 года тайна эксгумации в Бабьем Яру и на Сырце в августе — сентябре, как и чудовищный характер ее осуществления, была раскрыта и разоблачена. После свидетельств в Нюрнберге Г. Адамца открылось и подлинное имя всей акции — «Операция 1005». После чего пара-другая добросовестных историков в мире, наверное, взяла себе это на заметку. Но никому из них и в голову не мог прийти весь масштаб и вся логистика «операции».

Они обнаружились лишь в 1958 году благодаря анонимному доносу на комиссара Отто Гольдапа, сотрудника Гамбургской криминальной полиции, обвиненного в национал-социалистическом прошлом. Расследование привело к Адольфу Рюбе, экс-референту по еврейским делам гестапо Минска, отбывавшему сполна им заслуженный пожизненный срок в тюрьме. Смесь зависти к своим более удачливым и зацепившимся за свободу экс-камерадам и надежда заслужить досрочное освобождение самому себе в феврале 1960 года развязала его язык. Он сдал и Гольдапа, причастного к осуществлению «Операции 1005» в зоне ответственности группы армий «Центр», и многих других, а главное — обозначил впечатляющие контуры всей операции[497].

Процесс над членами зондеркоманды 1005 стартовал в Штутгарте 9 декабря 1968 года. Кроме Ханса Фридриха Зонса, на скамье подсудимых сидели хауптштурмфюрер СС Фриц Цитлоф, командующий подгруппой 1005б хауптштурмфюрер СС Вальтер Эрнст Хельфсгот — сменщик Цитлофа на этом посту, и штурмшарфюрер СС Фриц Кирштайн, делопроизводитель той же подгруппы. Формально в числе обвиняемых значился и Блобель, отсутствовавший по причине своей уже совершившейся казни. Но если бы он дожил или воскрес, то на этом процессе ему едва ли грозила бы смерть или хотя бы пожизненное заключение!

Судей интересовали почти исключительно две вещи. Первое — убивали ли подсудимые кого-нибудь лично? И второе: а знали ли они содержание секретного приказа — и, соответственно, знали ли они наперед, что всех членов рабочей команды как опасных секретоносителей по завершении работ предстоит ликвидировать?

Подсудимые, уловив этот крючкотворный фарватер, не вылезали из забывчивости, всячески отрицали свою вину и уклонялись от прямых ответов на большинство опасных для себя вопросов. Тот же Цитлоф, например, защищался — и довольно успешно! — тем, что, мол, отобранных для «Операции 1005» рабочих, коль скоро они были партизанами или евреями, все равно бы ждала смерть, — как если бы у каждого из них на руках был личный приговор! Хельфсготу удалось убедить их даже в том, что он то ли был сменщиком Цитлофа, а то ли не был — как посмотреть, все не так однозначно! Кирштайна же обеляло то, что он как делопроизводитель «Команды 1005б» денно и нощно заботился о быте своих камерадов и, стало быть, вне подозрений (ложные же показания о том, что и его видели на линии расстрельного огня с пистолетом в руке, по счастью, были отозваны свидетелем).

При этом само существо «Операции 1005» — как продолжение чудовищных этноциидальных расстрелов — почти не занимало присяжных.

Процесс широко освещался в прессе, и именно пресса была его активным популяризатором. В самом же зале суда слушателей было мало. Было допрошено 27 свидетелей, в том числе трое из СССР — Давыдов, Будник и Капер в феврале 1969 года[498]. Но каким же контрастом этой тихой крючкотворной заводи были их показания!

Вынесение приговора намечалось первоначально на 30 января, а состоялось на полтора месяца позже — 13 марта 1969 года[499]. Приговоры же такие: Зонсу — 4 года тюрьмы (вместо 7 запрошенных прокуратурой) за пособничество в убийстве не менее 200 человек, Цитлофу — 2,5 года за пособничество в убийстве не менее 20 человек, а Хельфсгота и Кирштайна — признать невиновными и освободить в зале суда, отнеся на счет государства расходы по судопроизводству над ними.

Андреас Ангрик, посвятивший самой «Операции 1005» фундаментальный труд с тем же названием — настоящий Opus Magnum! — закончил его такими словами:

Большинство тех узников из бригад смертников, что чудом выжили, вероятно, попытались вернуться к повседневной жизни, радоваться мелочам, наслаждаться алым закатом и больше уже не думать о тех пылающих кострах, хоть и зная нутром, сколь такое приспособление ненадежно. Так же и мучители их, уцелев, тоже хотели бы как бы исчезнуть, переложиться в людей с измененной и незаметной жизнью, не привлекая к себе внимание и в надежде на то, что их преступления не вскроются, забудутся, превратятся в великое «никогда такого не бывало». Отставив фантазии о господстве над миром, они рьяно занялись рулетиками да фрикадельками, хойзле с садиком и собственным авто. И только отдельные узники из бригад смертников — буквально единицы, подобные Вельсу и Файтельсону, — не стали соглашаться на это совместное договорное забытье и продолжили биться за расследование истины — и ради нее самой, и в память об убитых товарищах. Они и только они не дали «Операции 1005» благополучно завершиться успехом после войны и в конце концов сорвали этот большой нацистский план по уничтожению всех следов своих преступлений...[500]

Самого же Ангрика, вместе с упомянутыми им узниками, стоило бы причислить к рыцарям Ордена Клио, если бы таковой существовал. Приговор суда и приговор истории — не одно и то же.

ПОСЛЕ БАБЬЕГО ЯРА. «Союз советского народа», или Овраг беспамятства

Смотри, Гаврила, настоящий еврей. Три года не видели настоящих...

Из разговора двух украинцев, Киев, Бабий Яр, 1944 год

Евреи хлеба не сеют...

Борис Слуцкий

..Да, погибли люди. Но погибли, собственно, бесславно. Не оказав врагу никакого сопротивления.

Неизвестный киевский литконсультант

Сионизм нас глупит...

Леонид Брежнев

Я встречала киевских евреев, по-южному подвижных и приветливых, но было у меня такое ощущение, что на них всех лежит уже навечно гибельная тень шашки Хмельницкого и Бабьего Яра. Ведь он всегда тут рядом, неподалеку, Яр, у Днепра, эта вечная кровавая рана нашего народа.

Нехама Лифшицайте

1943-1953: СТАЛИН И «КОСМОПОЛИТЫ»

1943-1944. Киев без немцев и евреев!

Как только Киев освободили, сюда потянулись