История русской культуры. Художественная жизнь и быт XI-XVII вв. - Юрий Сергеевич Рябцев

Путешествие от западных границ до Москвы не было приятным. Зимой дорогу покрывал толстый слой снега, а весной и осенью — непролазная грязь.

Иностранцы на этот счет выражались более чем дипломатично: “дороги очень дурны”.

Путь в столицу пролегал большей частью через дремучие леса. Нередко приходилось ночевать под открытым небом. Путники разводили костер и часто стреляли в воздух, отпугивая диких зверей. Не намного приятнее оказывался ночлег в курных крестьянских избах.

Когда же, наконец, после долгих мытарств посольство подъезжало к Москве, представительная русская делегация во главе со знатным боярином устраивала ему торжественную встречу. Послы и встречающие съезжались в заранее условленном месте. Дипломатический этикет того времени требовал, чтобы обе стороны спешились.

Блюди честь государя своего

В средние века ревностно соблюдали все условности, связанные с понятием “честь”. Именно из-за этого процветало местничество среди знати. Не уронить своей чести перед иностранцами, которых они заведомо считали ниже себя, было не менее важно. Поэтому при встрече послов русские никогда не торопились спешиться. Считалось, что ступить на землю первым — значит уронить достоинство своего государя.

Опытные иностранцы, знакомые с российскими обычаями, охотно включались в эту “игру”. Начинались длительные препирательства, кому первому ступить на землю. Наконец, обе стороны договаривались сделать это одновременно. Но “дипломатическая игра” не заканчивалась. В ход шли различные уловки: то нога застревала в стремени, то лошадь вдруг начинала плясать на месте. Когда обе стороны, наконец, оказывались на земле, начиналась официальная церемония приветствия. Боярин от имени царя вежливо осведомлялся о здоровье государя чужой страны, интересовался, благополучно ли доехал посол, обещал ему заботу и помощь. В XVI-XVII вв. взаимные приветствия были достаточно долги еще и потому, что всякий раз при упоминании имени русского царя назывался его полный титул, который, как известно, был весьма длинен.

После обмена любезностями все вновь садились на коней. Теперь задача русских состояла в том, чтобы прежде посла надеть шапку, первыми продеть ногу в стремя и вскочить в седло. И здесь не обходилось без хитростей. Однажды турецкому послу специально подали высокую и норовистую кобылу, на которую он никак не мог забраться.

При въезде в Москву русские, сопровождавшие посла, всегда стремились находиться справа от него, так как правая сторона на Руси считалась более почетной. Если посол был против этого, русские принимали поистине “соломоново решение” — пристраивались с обеих сторон.

Въезд посольства в столицу, свидетелями которого становились тысячи москвичей, всегда обставлялся с необыкновенной торжественностью. В 1661 г. в поле на окраине Москвы несколько стрелецких полков встречали австрийское посольство.

В городе назначалось место, где посольство должны были встретить царские сановники, причем обеим сторонам следовало прибыть туда одновременно. Между ними сновали гонцы, регулируя скорость движения. В результате двигались очень медленно, преодолевая порой не более полутора верст в час. В 1659 г. движение датского посольства координировали чуть ли не пять гонцов, которые вынудили послов сделать лишний круг. На просьбы уставших дипломатов ускорить движение следовал стандартный ответ: “Царю не угодно, чтобы послы иностранных государей проезжали его владения как гонцы”.

Дипломатов со свитой размещали на специально отведенных для них подворьях. Посольство окружали порой таким “вниманием”, что жизнь иностранцев походила на заточение. Везде стояла стрелецкая стража, выход в город без разрешения запрещался. Впрочем, многое зависело от характера отношений России с государством, откуда прибыло посольство. Представители дружественных стран пользовались большей свободой передвижения, чаще встречались с царем, участвовали в праздниках и охотах.

Правда, в чем уж никогда не нуждались иностранные представители, прибывшие в Москву, так это в “хлебе насущном”. С момента пересечения русской границы посольство находилось на полном довольствии у московского царя, а по пути иностранцы получали свежих лошадей.

Продовольствием казна снабжала иностранцев с избытком. Находившееся в Москве в 1634 г. голштинское посольство в составе 34 человек ежедневно получало 62 каравая хлеба, четырех баранов, четверть быка, двенадцать кур, двух гусей, два ведра меда, четверть ведра испанского вина и много другой еды и питья. Причем в воскресные дни довольствие увеличивалось.

“Видеть ясные очи государя”

Особое место в русском посольском обычае отводилось аудиенции у царя. На официальном языке того времени это называлось “видеть ясные очи государя”. О дне и часе аудиенции договаривались заранее. Посла и сопровождавших его лиц знакомили с правилами русского придворного этикета. Запрещалось, например, являться во дворец с оружием. Не всегда разрешалось приезжать в карете. Некоторые послы должны были ехать к царю верхом на лошади.

Почести, оказываемые послу, напрямую зависели от отношений между двумя государствами. После казни английского короля Карла I, приехавший от Кромвеля посланник был принят в Москве очень холодно. Ему не оказали даже самых элементарных почестей. На все жалобы англичанина московские власти отвечали: “Тебе в чужом государстве выговариваться не годится”.

Аудиенцию у царя, как правило, назначали на утро. В этот день по сторонам улиц, ведущих от посольского подворья к Кремлю, выстраивалось несколько тысяч стрельцов. Внутри этого живого коридора медленно и чинно двигалась посольская процессия. Посол ехал верхом на богато украшенной лошади из царских конюшен. Впереди него многочисленные слуги несли посольские дары. Обычно иностранных дипломатов сопровождал знатный русский вельможа с отрядом конных дворян. Все это происходило при огромном стечении народа, частью согнанного насильно, частью пришедшего из любопытства.

Посольство въезжало в Кремль через Спасские ворота. Перед дворцом посол спешивался, его разоружали и проводили во дворец: послов христианских государств вели по одной лестнице, через паперть Благовещенского собора, а мусульманских — по другой, минуя церковь.

Важному послу во дворце устраивали три “встречи”. Первая, “меньшая”, проходила у крыльца. Здесь посла приветствовала группа придворных, справляясь о его здоровье и провожая к следующей, “средней встрече” — на крыльце или в сенях. Третья, “большая встреча” — ждала во дворце, у дверей приемного зала. Всякий раз посла приветствовали все более знатные вельможи.

Часто приемы иностранных послов проходили в Грановитой палате дворца. К приезду посла ее пышно убирали, на пол стелили ковры, лавки покрывали дорогими тканями, на окна вешали расшитые золотом занавески. В углу палаты на троне в окружении телохранителей восседал царь, на лавках вдоль стен размещались бояре и князья. При входе посла они вставали и снимали шапки. Рядом с троном находился таз с рукомойником и полотенце. Послов католических стран присутствие этих предметов смущало, и вот почему. На Руси существовал обычай целования послом царской руки, но прикосновение католика считалось нечистым для православного царя, и он всякий раз после