Беженцы - Боб Мур
Третий национальный пример – швейцарский. Регула Луди дает очень широкую картину политики в отношении беженцев, анализируя ее без отрыва от многолетнего беспокойства швейцарской элиты по поводу меняющегося мира. Их одержимость национальной идентичностью, выражавшаяся в антисемитизме и антибольшевизме, служит фоном для понимания политики в отношении беженцев из нацистской Германии – политики, которая на протяжении 1930-х годов развивалась в сторону все более жесткого режима и в конечном итоге закрытия границы для еврейских беженцев в 1938 году.
Эти четыре главы под различными углами зрения демонстрируют, что парадигма миграционного контроля, ориентированная на государство и составляющая основной фокус данного сборника, должна быть контекстуализирована с учетом действий и отношения также и других действующих лиц: политических партий, гуманитарных организаций и гражданского общества в целом. Эта более широкая картина политической системы необходима для понимания изменений в иммиграционной политике и политике в отношении беженцев. Сами беженцы также должны рассматриваться как участники этого процесса, поскольку они реагировали как на нацистские преследования, так и на меры, принятые для предотвращения их въезда в страны убежища, используя любые доступные каналы, как законные, так и незаконные, чтобы обойти механизмы контроля.
Следующие четыре главы дают представление о политике в отношении беженцев и иммигрантов за пределами Европы. Здесь книга отходит от фокусировки на либеральных режимах, чтобы подчеркнуть, насколько ограниченными были возможности беженцев за пределами Европы. Патрик фон цур Мюлен вкратце описывает, как беженцы из Германии находили приют в Латинской Америке. Беженцам редко предлагали убежище, их принимали как обычных иммигрантов, которые должны были приносить пользу принимающей стране. Однако к концу 1930-х годов политики в Латинской Америке стали выделять беженцев как нежелательных иммигрантов, поскольку они были евреями, политически ненадежными или не соответствовали желаемому экономическому профилю. Однако неэффективность или коррумпированность латиноамериканской бюрократии означала, что большое количество беженцев все же могло эмигрировать в эти страны.
Авива Халамиш описывает британскую иммиграционную политику в отношении Палестины и (ограниченный) вклад сионистов в эту политику. Хотя сионисты выступали за «репатриацию» всех евреев в Палестину по идеологическим соображениям, на практике они проводили гораздо более прагматичную политику с учетом экономических и политических ограничений, продолжая настаивать на Палестине как долгосрочном решении для евреев Центральной Европы. Этот идеологически обоснованный ответ на кризис с беженцами, хотя и заведомо нереалистичный, был задуман как рычаг для создания еврейского государства в Палестине. К сентябрю 1939 года 60 000 беженцев из Великой Германии нашли убежище в Палестине. Это было больше, чем разрешали британские власти, но в основном являлось результатом нелегальной иммиграции, организованной сионистами (иногда в сотрудничестве с нацистами). Готовность немецких евреев бежать на самодельных лодках и нелегально въезжать в Палестину свидетельствует об отчаянии беженцев в конце 1930-х годов. Это в еще большей степени относится к тем, кто уезжал в Шанхай, – эпизод, особенно показательный с точки зрения отсутствия (легальных) альтернатив для евреев, желающих покинуть Германию. Стив Хохштадт описывает иммиграционную политику Шанхая и указывает на причины, по которым это международное поселение до начала Второй мировой войны оставалось единственным местом в мире, куда немецких евреев пускали без визы.
Бат-Ами Цукер анализирует иммиграционную и политику Соединенных Штатов в отношении беженцев. Здесь также беглецы из нацистской Германии не считались привилегированной категорией в иммиграционной политике. Очень жесткие критерии приема означали, что беженцев принимали относительно мало. Только в 1938 году президент Рузвельт взял на себя инициативу использовать свои административные полномочия, чтобы немного приоткрыть дверь. Это оказалось незначительной уступкой лобби, выступающему за беженцев.
В заключительной главе первого раздела книги Клаудия Курио наиболее ярко иллюстрирует отчаяние евреев, рассматривая случаи с детьми, которых родители отправили за границу, чтобы их спасли незнакомцы. Она рассматривает прием несопровождаемых детей-беженцев в четырех странах, чтобы сделать сравнительные выводы. Ее исследование подчеркивает возможности, открывающиеся перед политиками, и демонстрирует особенности каждой отдельной страны, делая акцент на контрастах между ними.
Часть II книги написана Френком Кастекером и Бобом Муром и представляет собой попытку сравнительного подхода к политике в отношении беженцев в 1930-е годы в целом. Чтобы сделать это эффективно, первая глава посвящена подробной предыстории политики в отношении иностранцев и беженцев, разработанной с середины XIX века и далее. Они сформировали основные прецеденты и обычаи, на которых основывалась политика 1933 года. Следующие главы разделены в хронологическом порядке. В каждой главе показаны как схожие черты, так и контрасты в реакции различных государств на нацистскую политику преследования и на факт давления количества беженцев на их границы. Все европейские страны столкнулись со схожим вызовом со стороны нацистской Германии, но способы решения этих проблем часто различались. Сравнение каждого из национальных примеров проливает свет и обогащает их. Еще анализ показывает взаимодействие между различными национальными иммиграционными политиками, а также между эмиграционной политикой Германии и иммиграционной политикой стран убежища.
Часть I
Национальный и международный анализ политики в отношении беженцев из нацистской Германии
Глава I.1
Международная политика в отношении беженцев и еврейская иммиграция под сенью национал-социализма
Я благодарна Френку Кастекеру, Альриху Мейеру и Бобу Муру за советы и комментарии к рукописи этой статьи.
Сюзанна Хайм
Большинство из примерно 500 000 евреев, проживавших в Германии на момент захвата власти нацистами в 1933 году, поначалу не рассматривали возможность эмиграции, поскольку не ожидали, что режим продержится долго. Однако уже через несколько лет это отношение изменилось. Хотя в численном выражении эмиграция из нацистской Германии не была столь масштабной по сравнению с другими потоками беженцев, она вызвала серьезные изменения в правовых системах и государственной политике основных стран убежища. Это не только повлияло на их политику управления миграцией, но и отразилось на доступе жителей к рынку труда, а также на правилах социального обеспечения.
Исключив евреев из так называемой Volksgemeinschaft («Народной общности», то есть сплоченной
