Мертвецы и русалки. Очерки славянской мифологии - Дмитрий Константинович Зеленин
– Да как же это может этакая лесная нечисть христианскую душу испортить?!
– Защекотать она его хотела. Это ихнее дело, этих русалок. А ведь вот и здесь должны быть русалки?
– Нет, здесь место чистое, вольное. Одно: река близко»[521].
№ 3. В Калужской губ. «к русалкам относят женщин, наложивших на себя руки. Получив в свое владение подобную женскую душу, главный начальник злых духов дает повеление варить ее в котле, с разными снадобьями и зельями, отчего женщина делается необыкновенной красавицей, и живут они обыкновенно в реках, а с Троицына дня до Петрова странствуют по земле, витают в лесах, избирая себе приютом старые деревья, особенно дубы; качаются на древесных сучьях и разматывают пряжу, похищая ее у поселянок, которые ложатся спать без молитвы. Воображение народа рисует русалок нагими и с распущенными волосами. Русалки ненавидят женщин и прельщают мужчин. Ни один мужчина не может устоять против ослепительной их красоты и при первом взгляде влюбляется.
Лет 80 тому назад один крестьянин был очарован прелестями русалки. Страсть его продолжалась более десяти лет. Ни один знахарь не мог исцелить его. Однажды, когда топилась печь, парень увидел в огне предмет своей любви. Вообразив, что его возлюбленная горит, и желая ее спасти, он бросился в топившуюся печь и погиб.
Шестая неделя после Пасхи, т. е. неделя перед Троицыным днем, известна под именем Русальской. По преданию, она получила свое название от того, что русалки посвящают ее своим забавам и увеселениям, празднуют свои свадьбы, качаются на деревьях, плавают, кружатся и поют свои песни. Только исключительно в продолжение этой недели русалки видимы для человека. В это-то время они и стараются заманить в свои сети парней, с которыми потом и проводят часы полдня и полуночи»[522].
№ 4. «Кроме леших, в наших (Черненского у. Тульск. губ.) лесах водятся еще русалки, но их теперь стало меньше, и не так стали они опасны для человека… Русалки в лесу или качаются на ветвях березы, или сидят под деревом с корзинками в руках, в которых носят ягоды, орехи, бублики, калачи, и этим заманивают к себе маленьких ребят и защекочивают, а потом и радуются. Во время цветения хлеба русалки гуляют во ржи. Похожие на девушек, красивы станом и лицом, с распущенными явными зелеными волосами и одежды не имеют.
Чтобы избавиться от русалок, надо очертить круг около себя и закрестить, или же взять кочергу и на ней подъехать к ним. В первом случае они не переступят запрещенной черты и не схватят стоящего в кругу; во втором – они разбегутся от того человека, который подъезжает к ним на кочерге, так как они подумают, что к ним едет ведьма, которой они боятся. Вальком (рубелем), отмахиваясь наотмашь, можно избавиться от русалок, или сказать, сколько клевцов (зубьев) в бороне, – и они тоже отступятся. Опасны бывают русалки в Русальную неделю. Они водятся не только в лесу и ржи, но и в воде»[523].
№ 5. В гор. Симбирске молодая вдова-красавица Марина сильно влюбилась в красавца Ивана Курчавого и в день свадьбы его с другой невестой в Волгу бросилась. «Искали и неводом, и снастями – не могли найти. После пошли слухи, что Марина оборотилась русалкой, да по вечерам и выходит на берег. Сядет на огрудок [груду мелких камней] или на конец плота и все моет голову да расчесывает свои косы, а сама смотрит на избу, где живет Иван Курчавый с молодой женой; потом вдруг застонет, заохает жалобно-прежалобно и бросится в воду со всего маху. Многие ее видели, даже слышали, как она горько плачет и поет заунывно, тихо – индо за сердце берет: „Ах ты, Ванюшка, ты мой батюшка! Ты меня разлюбил, ты меня погубил! Ненаглядный ты мой! Дорогой ты мой!”
И Иван Курчавый слышал, что Марина от любви к нему утопилась в Волге, стала русалкой и живет в страшном омуте, где и в бурю и в тихую погоду вода как в котле кипит, белый вал ходит. Ну, будто бы Марина-русалка с каким-то седым стариком в этом валу и появляются и лодки опрокидывают. Рыбаки поговаривали, что видели иногда Марину-русалку на песках, против Симбирска. Плывет, кажется, лебедь, тихо; выйдет на песок, взмахнет да ударит крыльями и превратится в красавицу бабу и развалится на песке, как мертвая. Вечерком многих пугала. Иван Курчавый начал все тосковать и повадился в ночь, один-одинешенек на бударке ездить к омуту с гуслями да играть разные песенки. Сам то заплачет, то засвищет, то как леший захохочет, то затянет заунывную песню. Ну, слышь, Мария-русалка вынырнет из воды, бросится в лодку к Ивану Курчавому и давай с ним миловаться да обниматься и хохотать, да так страшно! Ездил, ездил Иван Курчавый в полночь на омут, и так и след его простыл: ни его, ни бандуры не нашли, только весла да лодка у берега… Раз ночью приходил [к своей жене] и сказал: „Не тужи обо мне, женушка! Мне с Мариной жить на дне Волги-матушки весело: меня полюбил Водяной Волнок… Заиграю – он распляшется, со всеми женами-русалками… Обещался наградить меня на этом свете: отпустить вместе с Мариною, моей полюбовницей”»[524].
№ 6. Во Владимирской губ. «русалки, или шутовки, рисуются в образе женщин или девушек: „совсем как женщина, только в лице краски (румянца) нет, да руки тощие и холодные; космы (волосы) больно длинные, титины (груди) большущие”. Видят их часто в прудах, озерах и проточных водах, как они барахтаются, стоя по пояс в воде или настолько, что „только что греха не видать”. Здесь они обыкновенно чешутся, т. е. гребенкой волосы чешут, чаще спереди назад; от волос сыплются иногда блестки, падающие назад; в воде же они „водой намываются”, т. е. моют лицо руками. Один из крестьян рассказывал, что видел русалку,
