Златая цепь на дубе том - Акунин Борис Чхартишвили Григорий Шалвович
Личный фактор проявился в двух обстоятельствах. Во-первых, в том, что из всех многочисленных народов Степи (в том числе гораздо более крупных) в XII веке завоевание осуществили именно монголы. И во-вторых, в том, что они не просто завоевали множество стран, а создали государственную систему нового типа — «океаническую империю», которая распространила свою власть на большую часть Евразии. При тогдашних медленных коммуникациях, при невероятном этническом и религиозном многообразии покоренных народов это поистине поразительное свершение.
Сила чингисхановской модели состояла еще и в том, что государство не придавало этническим и религиозным различиям особенного значения. Достаточно было исполнять волю хана, платить налоги и выставлять предписанное число воинов, которые вливались в монгольское войско и обучались воевать по-монгольски.
К моменту нападения на русские земли степная армия давно уже перестала быть монгольской. Основную ее часть составляли тюркские, булгарские, среднеазиатские воины.
О жизни создателя империи Чингисхана известно довольно многое. Если оставить в стороне явные легенды, достоверными можно считать следующие сведения.
Родился Темучин, будущий Чингисхан, по мнению большинства историков, в 1162 году. Его отец, мелкий племенной вождь, погиб в борьбе с врагами, и детство мальчика было полно тягот. Его восхождение началось с самого низа и было небыстрым.
На первом этапе требовалось объединить монгольские племена, вечно враждовавшие между собой. Эту задачу новый лидер осуществил лишь в 1206 году, после двадцатилетней борьбы. На великом курултае его провозгласили великим ханом, и он принял новое имя: Океанический Государь.
С этого момента начинается второй, экспансионистский период.
Чингисхан прожил еще двадцать лет, и за это время успел покорить колоссальные пространства: Тангутское царство, северный Китай и Среднюю Азию.
Разумеется, с точки зрения общечеловеческой морали Чингисхан был массовым убийцей и мегазлодеем. Его холодная, расчетливая жестокость поражала воображение современников даже в те немилосердные времена. Он правил через устрашение, не жалея ни своих, ни чужих. Однажды, когда воины одного из монгольских родов явились к месту назначенного сбора с опозданием, хан велел умертвить всех до последнего человека. После этого в армии опозданий не бывало. Вторгаясь в очередную страну, завоеватель приказывал поголовно уничтожить население первого же города, который отказался сдаваться — и очень часто остальные города открывали ворота без боя.
В летописи «Сокровенное сказание монголов» есть эпизод, где хан спрашивает приближенных, в чем «наслаждение и ликование» человека? И сам отвечает на этот вопрос: «Наслаждение и ликование человека состоит в том, чтобы подавить возмутившегося и победить врага, вырвать его из корня, взять то, что он имеет, заставить вопить служителей его, заставить течь слезы по лицу и носу их, сидеть на их приятно идущих жирных меринах, любоваться розовыми щечками их жен и целовать, и сладкие их алые губы сосать». Примерно тех же воззрений придерживались все великие завоеватели, но Чингисхан плюс к тому был еще и визионером. Он был одержим мечтой о создании Единого Мира. В эпоху всеобщей разобщенности и беззакония, когда властвовала грубая сила, идеалом земного устройства представлялась империя, охватывающая весь мир, управляемая одной волей и защищенная от потрясений.
Чингисханово войско
Как многие кочевые народы, выросшие в седле, монголы были нацией всадников. Их низкорослые, выносливые, неприхотливые лошади умели сами обеспечивать себя кормом. Они ели даже палую листву, зимой разгребали копытами снег и добирались до сухой травы. Каждый воин держал два, а то и три таких коня, пересаживаясь с одного на другого. Это позволяло войску совершать переходы невиданной стремительности. Вполне обычным темпом продвижения были броски по 120 километров в день.
Поскольку жизнь монголов проходила в постоянной войне с соседними племенами, каждый с детства обучался владению оружием. Особенно хорошо монголы пускали стрелы. Они изобрели самый дальнобойный и меткий лук в истории. Компактный, с двойным изгибом, он требовал не просто особых навыков, но еще и специальной разработки мышц, зато разил на расстояние до 400 метров. Начальная скорость стрелы составляла 80 метров в секунду, так что железный наконечник пробивал кольчуги. У воина было при себе два лука и два колчана. В бою конница вначале засыпала врага тучей стрел — нередко этого хватало, чтобы обратить неприятеля в бегство, а если он оказывался стоек, монголы откатывались назад, продолжая стрелять, и, когда ряды преследующего противника смешаются, наносили контрудар.
Обозами передовые отряды себя не обременяли. Если становилось совсем нечем кормиться, воин надрезал своей лошади вену и пил кровь, а потом зашивал рану иголкой.
Случаев малодушия практически не бывало. Установленный Чингисханом порядок предписывал за бегство одного воина казнить весь десяток.
Очень большое значение Чингисхан придавал обучению и подготовке. В долгом походе из числа покоренных народов рекрутировались пополнения. Продвигаясь вперед, монгольская армия обычно не сокращалась, а наоборот разрасталась за счет притока новых бойцов. Новобранцев растворяли среди ветеранов и учили монгольскому бою. Национальной дискриминации не существовало. На командные должности выдвигались самые способные, то есть в армии действовал — редкость для средневековья — принцип меритократии.
Превосходные тактические данные сочетались с революционным оперативным искусством.
Силы вторжения следовали единому плану, но наступали не единой массой, а разделялись на большие и малые отряды, охватывая обширную территорию. Возникало ощущение, что монголы вездесущи, что они повсюду. Передовые разъезды убивали всех встречных, чтобы весть о прорыве не дошла до вражеского командования.
Важным элементом стратегии была, как выразились бы сегодня, психологическая война. Слухи о том, что монголы щадят сдающихся, но поголовно истребляют непокорных, опережали движение армии и порождали панику. Кому-то из пленных завоеватели обязательно позволяли убежать — чтобы беглец рассказал своим о последствиях строптивости.
Террор был полезен не только для быстрой победы, но и для обеспечения покорности завоеванного народа в будущем. Память о массовых убийствах сохранялась надолго.
Русские летописные сведения о размерах монгольского войска, которое якобы насчитывало триста тысяч и даже полмиллиона сабель, сильно преувеличены — у страха глаза велики. Известно, что в год смерти Чингисхана (1227) все воинские силы империи составляли 130 тысяч воинов, и в дальних походах, конечно, участвовала лишь часть армии, несколько десятков тысяч человек. Но для русских княжеств, не способных объединить свои невеликие людские ресурсы и действовавших разобщенно, это все равно была неодолимая махина.
Поход к Западному Морю
Судьба Руси решилась в шести тысячах километрах от ее рубежей — в нововыстроенной столице монгольской империи Каракоруме, где в 1235 году второй великий хан Угэдей собрал соратников на съезд-курултай, чтобы решить, какую сторону света теперь завоевывать. То, что завоевывать кого-то обязательно нужно, сомнению не подвергалось. Необходимость экспансии была определена и «океанической» доктриной Чингисхана, и экономической нуждой: империя была военная, собственным хозяйством существовать не могла и обходиться без трофейной добычи не умела.
Поспорили, куда ударить: на юг, по китайскому царству Сун и Корее; на юго-запад, по Ближнему Востоку (Персия была уже завоевана) — или на северо-запад, через волжскую Булгарию и Русь на Европу, к «Западному Морю».
В результате постановили вести войну на всех трех направлениях — вот как уверены были монголы в своем боевом превосходстве.
Разросшаяся империя к этому времени была административно поделена на четыре «улуса», вице-королевства — по числу старших сыновей Чингисхана. Весь северо-восточный сегмент был приписан к «Улусу Джучи», первенца великого завоевателя. Поскольку Джучи к этому времени уже умер, поход к Западному Морю возглавил его наследник Бату-хан.
