Как мы меняем мир - Стефан Кляйн
То, что эти люди были способны на такую абстракцию, – это настоящее чудо диска Небры. Их культура не слишком-то способствовала созданию такой удивительной работы: в отличие от Месопотамии, в немецких лесах не было ученых, которые накапливали знания на протяжении многих поколений. В Европе бронзового века не существовало даже письменности. И все же люди изобрели здесь астрономические инструменты, создав самое древнее известное изображение ночного неба. Небесный диск из Небры – это триумф воображения, которое позволяет людям преодолевать простую интуицию.
Каждый творческий акт – это бунт против знакомой нам реальности. Тот, кто хочет изменить мир, должен видеть то, чего нет, но может быть.
Когда наши предки сделали первые инструменты три миллиона лет назад, они поняли, что предметам не обязательно сохранять ту форму, в которой они нам попадаются.
Кусок кремня в умелых руках может принять форму ручного топора, но только если преобразованию предшествует представление о том, как он может выглядеть. Лишь с помощью своего воображения люди могли впоследствии развить символическое мышление и создать свои первые произведения искусства: они наделяли особым значением палочки с зарубками, ракушки и раскрашенные камни.
Без способности видеть внутренним взором воображаемый мир не было бы культуры. Пирамиды, Парфенон и Великая Китайская стена были образами в умах их строителей задолго до прибытия первых рабочих. Ученые изменили мир, вообразив взаимосвязи, которые они не могли ощутить своими органами чувств. Никто никогда не видел орбиты планет и линии электрических полей – мы понимаем, что это только потому, что можем их вообразить. И политические лидеры находят своих последователей не с помощью аргументов. Скорее, они вызывают в воображении избирателей образы лучшего или, напротив, кошмарного будущего. Общества не могут существовать без воображения.
Но откуда у нас, людей, эта способность фантазировать? Созерцание неба, порождающее игру воображения, – одна из лучших возможностей распознать собственные внутренние образы. Чтобы понять, что воображение неотделимо от восприятия, достаточно понаблюдать за восходом полной Луны.
Иногда по вечерам кажется, что Луна плывет над горизонтом, словно гигантский апельсин – шар, сияющий теплыми цветами, размером почти с дерево перед тобой, протяни руку – и дотронешься. Конечно, теперь мы знаем, что небесное тело, находящееся на расстоянии более 350 000 километров от нас, никогда не сможет заполнить такую большую часть нашего поля зрения, как объект поблизости. Но странным образом этот неопровержимый факт кажется невероятным: наше зрение пытается убедить нас в обратном. В такие моменты даже самые трезвомыслящие люди способны поверить всем тем, кто приписывает магические силы Луне или называет себя лунатиками[89]. Однако через несколько часов полная Луна снова появляется в своем истинном оптическом размере. Она висит высоко в небе, между звездами, и ее диаметр вполовину меньше, чем был вечером. Неужели кто-то уменьшил Луну?
Эта загадка стара, как история мысли. Она уже описана клинописью на глиняной табличке, найденной в останках библиотеки царя Ашшурбанипала в затерянном месопотамском городе Ниневии. Несомненно, создателей небесного диска тоже поразило изменение Луны в течение одной ночи.
С тех пор эта проблема занимала великие умы человечества[90]. Так как речь идет о том, насколько надежна информация, которую органы чувств дают нам о внешнем мире, с одной стороны, и насколько видоизменяет ее наше воображение, с другой стороны, исследование восприятия в наше время получило название «практическая философия». Так, Луна над горизонтом была описана в одном из самых влиятельных философских произведений всех времен – «Критика чистого разума» Иммануила Канта. Этот немецкий ученый знал, что всякое мышление исходит из восприятия. Не зря английское I see означает и «я вижу», и «я понимаю».
Легко убедиться, что увеличение и уменьшение полной Луны в течение ночи происходит не на небе, а у нас в голове. Протяните в сторону Луны большой палец, и это тут же собьет вас с толку. Когда палец приближается к огромному оранжевому шару над горизонтом, шар, как по волшебству, превращается в обычную луну, какую мы видим всю ночь высоко в небе.
Очевидно, что-то заставляет наше восприятие искажать луну. «Даже астроном, – размышлял Иммануил Кант, – не в состоянии воспрепятствовать тому, что Луна кажется при восходе большей»[91]. Однако увеличение не может происходить в глазу, иначе оно останется, если поднять большой палец. Фактически изображение Луны на сетчатке глаза совершенно не зависит от того, насколько высоко она находится в небе. Как мы знаем сегодня, лунный диск всегда создает на сетчатке глаза яркое пятно диаметром всего лишь десятую долю миллиметра, что примерно соответствует отпечатку острия иглы. Гигантская луна – это фантазия, которая нам кажется реальностью.
Люди удивительно легковерны в своих фантазиях. Стена напротив нас кажется нам белой, даже когда ее освещают лучи заходящего солнца. После быстрой езды по автомагистрали 140 километров в час кажутся невысокой скоростью, а пейзаж выглядит почти неподвижным; и когда мы тормозим, то думаем, что едем очень медленно, хотя спидометр все еще показывает 110. Мы также убеждены, что погружены в трехмерный мир и что пространство, в котором мы находимся, такое, каким оно кажется нам. Мы ничего не можем с этим поделать.
Такая убежденность называется наивным реализмом. Это обозначение никоим образом не унижает нас. Наивный реалист считает, что реальность такова, какой он ее воспринимает. Таким мировоззрением мы обязаны самой природе, потому что доверие своим чувствам облегчает выживание.
Наивный реализм, как выразился английский философ Саймон Блэкберн, «это то, во что верят философы после работы»[92]. Наивный реализм отрицает воображение. Восприятие, так же как и мышление, основано на предположениях, из которых мы конструируем мировоззрение, которое затем принимаем за реальность. Мы остаемся в ловушке этого мировоззрения до тех пор, пока не осознаем наше собственное участие в его создании. В этом трагедия творческого разума: с одной стороны, мы постоянно изобретаем, с другой – не осознаем свои идеи как таковые. Мы страдаем не отсутствием воображения, а слепотой по отношению к нему. Однако неизвестные люди, создавшие небесный диск, знали, что реальность часто сильно отличается от того, чем она нам кажется.
Творческое мышление всегда начинается с того, что человек признает то, что другие считают неизменным фактом, лишь предположением, и тем самым открывает пространство для новых идей. Только тот, кто способен сомневаться, получает шанс развить идеи. Польская поэтесса Вислава Шимборская в
