Как мы меняем мир - Стефан Кляйн
Подлинные истории, которые антрополог Хенрич собрал в своем «Досье белого первооткрывателя», более печальны. Британский адмирал сэр Джон Франклин, например, узнал в ходе своей экспедиции, каково приходится настоящим робинзонам. Это была крупная экспедиция: на двух современных пароходах с тщательно отобранной командой из 133 человек Франклин в 1845 году отправился на поиски Северо-Западного прохода между Ньюфаундлендом и Тихим океаном. На борту находились запасы продовольствия на три года, 4200 литров лимонного сока для предотвращения цинги, лучшие навигационные устройства того времени и даже шарманка для развлечения моряков. Франклин тоже был не просто командиром. Во время двух исследовательских экспедиций, продолжавшихся несколько лет, он приобрел репутацию человека, знающего Арктику лучше, чем кто-либо. Поскольку поиски Северо-Западного прохода вряд ли можно было завершить за один сезон, Франклин планировал провести зиму в паковых льдах на двух кораблях, HMS[51] Erebus и HMS Terror. Если кто и мог достичь успеха в столь непростом предприятии, так это Франклин и его команда.
Как и планировалось, первую зиму моряки пережили в паковых льдах. Однако следующим летом HMS Erebus и HMS Terror не вышли в открытое море, а достигли только острова Кинг-Уильям у северного побережья Канады, так что осенью они снова застряли во льдах. Следующая весна была холодной; когда в апреле 1848 года стало очевидно, что паковые льды не отступят, а запасы продовольствия на исходе, капитан приказал бросить корабли и летом двинуться пешком на юг. Франклин считал, что он может рискнуть самостоятельно выжить в Арктике. Экипаж был сплоченным и выносливым. У них было много полярной одежды, винтовок и инструментов. Что произошло дальше, неизвестно. Когда весной того же 1848 года от Франклина не поступило вестей, Адмиралтейство решило провести первую спасательную операцию. Два корпуса морской пехоты вышли в море, а третий – на сушу. Все они потерпели неудачу. В течение следующих нескольких лет Англия послала не менее 14 кораблей, чтобы спасти пропавших без вести из паковых льдов. Некоторые из этих экспедиций попали в беду.
Лишь в 1854 году шотландский полярный исследователь случайно обнаружил серебряные столовые приборы и другое оборудование экспедиции Франклина у местных коренных жителей, инуитов. По словам инуитов, исхудавшие от голода белые люди бродили по льду и умирали один за другим. Позже они нашли различные вещи на телах погибших. Рассказы инуитов подтвердились, когда последняя экспедиция наконец обнаружила скелеты людей Франклина. Члены команды покинули корабли, но, по-видимому, не смогли выжить в Арктике. На острове Кинг-Уильям, где Франклин бросил свои суда, обитает множество тюленей, а также северные олени. Инуиты называют свой главный город Уксуктуук – «много жира». Но люди Франклина не знали, как строить иглу, как ловить оленей и как охотиться на тюленей. И коллективного разума сотни людей, имевших опыт полярных экспедиций, было недостаточно, чтобы вовремя выработать нужные идеи. Европейцам не хватало знаний, которые инуиты, жившие на острове Кинг-Уильям, приобрели за тысячелетия.
При охоте на тюленей – а это важнейшая пища инуитов – первое, что нужно сделать, – найти продушины во льду. Имеет смысл ждать тюленя только рядом с еще используемыми продушинами (их можно определить по запаху), вокруг которых лежит толстый слой снега, потому что в ином случае тюлень услышит охотников и уплывет. Затем нужно погрузить в отверстие поплавок, который инуиты мастерят из загнутого конца рога северного оленя, и ждать – иногда несколько часов. Когда поплавок задергается, сигнализируя о появлении тюленя, инуиты, используя всю массу своего тела, вонзают в продушину гарпун, сделанный из очень твердой кости белого медведя и снабженный съемным наконечником. После длительной схватки побежденного тюленя поднимают на поверхность льда.
Но это еще не все сложности: мясо тюленя можно есть только приготовленным, а дров на острове нет. Вот почему инуиты сжигают оставшийся жир от ранее убитых тюленей в специальных печах – куллигах, которые они делают из талькохлорита, с фитилями из мха[52]. Все эти особые хитрости, необходимые для выживания, не смогли изобрести участники полярной экспедиции. Даже передвижение по Арктике требует умений и навыков, которых у них не было. Они тащили свое оборудование и припасы по льду на шлюпках брошенных кораблей. Инуиты же используют сани, которые они делают из выброшенных на берег веток деревьев, и впрягают в них собак. Но чтобы смастерить такие сани и управлять ими, нужно не меньше знаний и умений, чем для охоты на тюленей.
Один-единственный мозг – каким бы изобретательным он ни был – не справится с этими задачами. Даже небольшая группа из 61 человека не может воплотить в жизнь все идеи, от которых зависит выживание. В «Досье европейского первооткрывателя» Хенрич описывает людей, оказавшихся в затруднительном положении на всех континентах, во всех климатических зонах, во всех ландшафтах, и делает вывод: шанс не погибнуть был только у тех потерпевших кораблекрушение, кто вступил в контакт с местным населением и учился у него. Чтобы просто выжить, каждому человеку необходимо использовать идеи и знания культуры – своей или чужой.
Антрополог Хенрич говорит о «коллективном мозге», которому люди обязаны своим существованием. Творческое мышление возникает благодаря коллективному мозгу. Человек, пытающийся, например, повысить свои шансы на выживание в Арктике, потерпит неудачу, если он будет думать, согласно теории оригинального гения, что он может черпать все идеи из себя. Только те, кто изучил опыт, накопленный в культуре других людей, и опирается на него, имеют шанс на успех. Знания, хранящиеся в коллективном мозге, – это материал, из которого формируются идеи. Даже в самом начале творческое мышление и действия основывались на культурной среде, как показывает история каменных орудий труда. Как и бонобо, людям нужен коллективный мозг, чтобы правильно заострить куски камня – они терпят неудачу без знаний, которые им может передать учитель. Только на основе этой информации они способны разработать новые, более совершенные методы.
Дело в том, что большинство идей возникает из сочетания знакомых вещей. Прежде чем додуматься до собачьих упряжек, жители Арктики должны были понять принцип скольжения, освоить обработку дерева и производство кожаных ремешков из шкур и, наконец, приручить арктических волков. Только после этого они могли изобрести новые транспортные средства. Собачьи упряжки не требовали совершенно новой концепции, скорее, творческое достижение состояло в осмысленном сочетании того, что уже имелось. С момента своего создания культура была конструктором, который может увеличиваться: люди комбинируют существующие концепты для создания новых. И чем дальше развивается культура, чем больше знаний, опыта и идей накапливается в коллективном мозге, тем больше открывается возможностей для новых идей.
Согласно общепринятой
