Отличница - Эмилия Грин

Бьет по глазам адреналин. Переживем… Ну, и черт с ним.

Зажмурившись, я почувствовал, как голова, раскалываясь, в прямом смысле идет кругом. В ушах нарастал неприятный звон. Не хватало только откинуться в этой Богом забытой конуре. Собаке - собачья смерть? Кажется, так говорят…

Я дернулся от трели мобильного, в глубине души надеясь, что это Леднёва. Но звонили с незнакомого номера.

- Да? - коротко бросил, потирая виски.

- Здорово, товарищ! - донесся до меня неунывающий голос Туза, - Как твое ничего? - заржал этот мудила.

- Тамбовский волк тебе товарищ, - зло бросил я.

- Да не серчай ты, Макс. Я же тебе говорил, мы законы чтим, конечно. И порядок соблюдаем. И права нам все известны. Конституцию мы знаем, - откровенно потешался этот урод.

- Тебе чего?

- Дельце одно подвернулось. Можно хорошо поднять. Клянусь, тебе ничего не грозит, - спокойно добавил Тузовский.

- Глеб, а не пойти бы тебе на хер? - в его же лениво-высокомерной манере обрезал я «подельника», сбрасывая вызов и в ту же секунду занося его номер в блок, искренне жалея, что тем зимним вечером по собственной тупости принял его помощь, оказавшись теперь в полной заднице.

С трудом поднимаясь с кровати, я достал из холодильника бутылку воды, удивившись, что он до отказа забит продуктами - Галицкий постарался. Каким бы социопатом ни был Ромка, другом он был отменным.

Я вздрогнул, услышав звук дверного звонка. Кого там принесло, учитывая, что адрес моего нового съемного жилья знали всего пара человек, включая Леднёву.

Взглянув в глазок, я увидел.… Трофимову.

- Лена?

Я вопросительно выгнул бровь, больше не успев ничего сказать, потому что в этот миг, всхлипнув, девушка буквально повисла у меня на шее.

Глава 4

- Максим, что они с тобой сделали? - запричитала Трофимова.

- Шёл. Поскользнулся. Упал. Ни гипса. Ни бриллиантов. Ни мобильника, - не особо смешно сострил я, демонстративно уворачиваясь от ееёобъятий. - Лен, тебе чего? - морщась от распирающей боли в висках.

- Как чего? Я переживала. Несколько ночей не спала! Захотела убедиться, что с тобой всё в порядке, и вот… - блондинка всхлипнула, красноречиво всматриваясь в мое изувеченное лицо.

- А адрес как узнала? - вопросительно вскидывая бровь.

- Рома сказал…. - смущенно промямлила Трофимова. - Мне показалось, он просто не знал, как от меня отделаться, - блондинка усмехнулась, промокая глаза кончиками пальцев. - И хорошо, что сказал, - окидывая меня с ног до головы пристальным взглядом, - у тебя такой вид, будто собрался помирать. Думаю, дружеская поддержка точно не будет лишней?

- Ну, если только дружеская? - без тени флирта, отчетливо давая понять, что ее женские чары на меня не действуют.

- Да-да, - закивала она, совершенно серьёзно, что даже как-то не вязалось с обычной манерой общения Трофимовой.

- Тогда прогуляешься до ближайшей аптеки? - трезво оценив свои возможности, тихо попросил ее я.

- Конечно! Только скажи, что купить? - засуетилась Лена.

- Я тебе сообщение отправлю. И деньги сразу переведу.

- Максим, ну, какие деньги?

- Лен, - чуть дрожащей ладонью прикрывая глаза.

- Ладно-ладно. Только переведешь после того, как я чек пришлю, - не дожидаясь моего ответа, Трофимова выскочила из квартиры.

* * *

Закинувшись обезболом, я так и не смог выпроводить незваную гостью, которая, воспользовавшись моим практически невменяемым состоянием, упорхала хозяйничать на кухню. Судя по доносящимся оттуда запахам, Трофимова решила приготовить ужин.

- Лен, домой иди! Я тебе такси вызову.… - произнес я в полудреме.

- А плов кто за меня приготовит, Александр Сергеевич Пушкин, что ли? - легкомысленный смешок.

- Трофимова, я сейчас вырублюсь. Давай уже на выход, - теряя терпение вместе с остатками гостеприимства. - Спасибо, что сходила за лекарствами, но пора и честь знать…

- Расслабься, Леднёв, - в проеме появилась Ленкина голова. - Я и так уже опоздала на последнюю маршрутку. Чего теперь торопиться? Зато ты два дня не будешь думать о пропитании. Попробуешь мой плов, ещё будешь умолять меня за тебя замуж выйти! - подмигнув, она скрылась в кухне.

Кажется, я говорил ей что-то ещё на повышенных тонах, намереваясь подняться и выпроводить восвояси, однако все мои мысли как-то разом померкли, стоило отяжелевшим векам опуститься…

…. Я ощутил веяние ее запаха. И прикосновения горячих жаждущих губ по моей коже. Будоражащее ощущение. Оно подогревалось взглядом Розы. Острым как бритва. И моей ладонью у нее в трусиках. Большой палец был плотно прижат к ее клитору, утопая во влаге.

- Если ты не уверена, - разрываемый желанием, я громко сглотнул.

- Я раньше никогда не была такой…

Мокрой.

Её смелая томная улыбка, подстегивала меня увеличить скорость и амплитуду своих пальцев на подрагивающих лепестках.

Скулы сводило от желания. Низ живота окаменел. Болезненно разбухшему члену уже не терпелось, потому что поплывший мозг лихорадочно генерировал все новые и новые способы любить и ублажать мою Королеву.

Я готов был кому угодно продать свою душу, лишь бы скорее стать с ней одним целом….

- Сними их, Максим, - я ошалело смотрел в ее ведьмовские глаза, темнеющие с каждой секундой, запоздало осознавая, что ее пальчики легли на мою ладонь сквозь тонкую влажную ткань.

И тогда я потянул ее трусики вниз, обнажая блестящую розовую плоть.

- Чего изволите, ваше высочество? - надломленным шепотом, прижимаясь к ее промежности пахом, окончательно дурея от того, как ее бархатистая кожа соприкасается с тканью моих боксеров.

- Я мечтаю попробовать с тобой то, что ещё никогда не делала… - хрипло.

- Чтобы с первого раза все получилось, ты должна быть очень сильно возбуждена.… - обводя ее складки по часовой стрелке, слегка раздвигая их.

- Я от одних твоих прикосновений уже… - такой безумный алчный блеск в глазах.

Чувственный ротик Розы приоткрылся, жадно хватая воздух.

- Что уже? Мм? - интенсивнее ласкал клитор, почувствовав эхо ее подступающего наслаждения.

- Мокрая, - роза со свистом втянула воздух, - из-за тебя, Леднёв.

Ещё один ее неровный вздох. И ещё.

Член распирало в ожидании разрядки. У меня не было девственниц, поэтому всё было так ответственно - я едва ли мог справиться с реакциями собственного тела, с трудом удерживая себя на цепи.

Не привык, чтобы как с хрустальной вазой, буквально молиться на нее