Полный спектр - Тери Нова
Уэйд
Первые пару секунд мы все дезориентированы, но потом приходит осознание, что автобус не рухнул, загорается тусклый свет, и чертова грузовая платформа опускается вниз. Зажигаю фонарик, мои глаза находят Ремеди, держащуюся за ржавую кабину одной рукой, меж бровями у нее пролегает глубокая складка, и я снова хочу прижаться губами к той части переносицы, где на гладкой коже образовались заломы. Стереть все признаки огорчения, обнять и утешить, сказав, что мы в безопасности. Только вот уже поздно, выход из комплекса если и есть, то не здесь, и, по правде говоря, она не нуждается в моей поддержке, потому что вся целиком состоит из силы, которой позавидовали бы самые бесстрашные солдаты. Ремеди – воительница, созданная, чтобы ублюдки боялись выползать на свет, и как бы мое сердце ни сжималось от страха за ее жизнь, она более чем достойна сражаться.
– Сэр, вам нужно взглянуть. – Наш разведчик Эрик поворачивает экран спектрометра.
– Частота увеличивается, ну, это не новость.
– Нет, взгляните на колебание волны и излучения, это поразительно похоже на технологии «Стикса».
Мы с Линком нависаем над экраном, он что-то проверяет, нажимая несколько команд, и хмурится, после чего переключает переговорное устройство.
– Мерфи, я только что включил протокол защиты, перезапусти все устройства через двадцать секунд. Нао, используйте скремблеры. – Он берет один из черных прямоугольных девайсов, подключая его к планшету Эрика.
Мерфи не издает ни звука, но ровно через двадцать секунд планшет гаснет и перезагружается.
– Сделано. Что происходит? – напряженно произносит Наоми.
– Дрейк воспользовался нашими разработками, будьте осторожны, возможно, у них также есть кое-что из нового оружия. Не удивлюсь, если перед смертью предатель Клейн слил данные.
– Сукин сын, – рычит Джош. Его воспоминания о похищении Элси еще свежи. – Похоже, здесь всего один уровень, мы под национальным парком, судя по карте.
– Мерфи, мы внизу, отслеживай сигнатуры, – говорю я, прислушиваясь к тишине, когда платформа замирает, остановившись в темном тоннеле. – Не отходи от меня. – Развернувшись к Ремеди всем корпусом, встречаюсь с синими глазами. Она молча кивает, вскидывая винтовку.
Мы начинаем движение по тоннелю, стараясь идти быстро, но тихо, тепловизоры в любом случае сообщат о приближении врага, но мы должны быть готовы к любому развитию событий. Около десяти минут требуется, чтобы добраться до угла, за которым еще пара часовых охраняют стальную дверь.
Я не утруждаю себя прелюдиями, бросая два ножа копьевидной формы, один сразу вонзается в сердце первого охранника, полет второго рассчитан так, чтобы угодить в шею второму, мне еще нужен этот ублюдок.
– Эй, он был моим, – ругается Ремеди, наблюдая, как люди Дрейка друг за другом падают на пол.
– Такая кровожадная, – издаю короткий смешок. – Ты сможешь сделать пластинку из Дрейка, не злись, – подмигиваю, получая в ответ широкую довольную улыбку. Кому вообще нужны плюшевые игрушки и букеты, если есть более простой путь к сердцу женщины!
Подойдя к хрипящему отморозку, я хватаюсь за укороченную рукоятку ножа.
– Ты умрешь быстрее, если назовешь код, советую не обманывать, у меня вспыльчивый характер.
– Дв-ва, п-пять, но…ль од-дин… – почти неслышно произносит он, держась за горло в той его части, где лезвие воткнуто глубоко в трахею.
– Спасибо, дружище. – Набираю код и после подтверждения выдергиваю нож, вытирая о ткань форменных брюк, снова поворачиваясь к своей воительнице. – Не окажешь мне честь?
Ремеди закатывает глаза и не глядя делает выстрел, попадая точно в лоб охранника. Все вокруг присвистывают, а я почти кончаю в штаны.
– Джош, ты больше не номер один официально.
– Для меня ты всегда первый, Защитник, – ободряюще твердо говорит Элси, и все смеются в ответ.
Беру в каждую руку по автомату, разминая шею. Я не любитель пострелять, хоть тоже не плох в том, чтобы проделать дырку в чьем-нибудь черепе, но поработать руками зачастую приятнее. Ножи – это всегда интимнее, что в некотором смысле роднит меня с теми, кого я должен отправить на тот свет. Тесный контакт дает чувство завершенности, а видеть, как жизнь покидает их тела, а глаза тускнеют, вдвойне слаще, когда ты достаточно близко.
– Все готовы? – спрашиваю, когда Эрик хватается за металлическую дверную ручку.
– Да, блять! – Линк встает прямо за моей спиной, кровожадно улыбаясь. – Давай прикончим их всех.
Дверь открывается, мой взгляд сканирует служебное помещение, в котором около десятка человек расположились за столами, играя в карты. Они не сразу понимают, что к чему.
– Привет, ребята! Прохлаждаетесь в разгар рабочего дня? – весело говорю я, открывая огонь, всего один успевает вскинуть свое оружие и сделать ответный выстрел, прежде чем Линк входит в комнату, и вся она становится окрашена брызгами крови. На шум сбегается еще четверо, их ждет та же участь. – Так вот почему никто не хочет поднимать экономику, все они прячутся здесь, играя в солдатиков.
Пинком ноги открываю следующую дверь, за которой широкий коридор с металлическими стенами, освещенный яркими лампами.
– Впереди движение, примерно шестеро, – сообщает Эрик, и мы бежим навстречу, ожидая появления «доберманов» из-за угла.
На каждом из людей Дрейка, что встречаются на пути, темно-серая куртка с нашивкой, как будто это какой-то долбаный знак почета. Тупое стадо, управляемое одним скотоводом.
Расправившись с охраной, мы проверяем камеры, Линк указывает на дверь, ведущую в большое помещение с тюремными камерами, в трех из них девушки, одетые в лохмотья, на бетонном полу только собачьи миски с водой, и один охранник с автоматом сторожит комнату. Остальные камеры, к счастью, пусты. Сообщаю Джошу о нашей находке, он где-то неподалеку, и голос Нао на фоне звучит слишком взволнованно. Она встречалась с подобным дерьмом в приемной семье, и, уловив настроение Линка, я готов спалить чертов комплекс дотла, как только все невиновные выберутся на поверхность.
– Все в порядке, мы выведем вас отсюда, – дрогнувшим голосом шепчет Ремеди, отпирая первую камеру. Охранник благодаря ей уже мертв. Девочки выглядят не старше шестнадцати, и, судя по запаху в комнате, каждая провела здесь не меньше недели, а может быть, и месяца. Две из них обнимаются и дрожат, босыми ногами ступая по залитому кровью полу, но третья, оказавшись вне пределов камеры, откидывает с лица каштановые волосы, направляясь прямо к охраннику. Она пинает его босой ногой и свирепо смотрит на труп, а потом плюет на него, ругаясь по-итальянски. Даже если они сломили ее тело, дух остался крепким.
– Ты говоришь по-английски? – спрашиваю, глядя, как она сверлит взглядом присутствующих, загораживая худощавым телом двух других девочек и молча кивая. – Как тебя зовут?
– Джианна, – как будто через силу выдавливает девочка с сильным акцентом, все еще не источая
