Убит тобой - Татьяна Семакова
Беда у меня была большая. Ревела я часто и подолгу, и если бы не он, Васька и Марина, неизвестно сколько еще пребывала бы в состоянии депрессии. Тот самый рыжий кот Василий, до которого безутешным родственникам соседки не было никакого дела. И та самая миниатюрная Марина, которую за рулем здоровенной фуры и представить тяжело.
Мирон тоже заезжал, пока не переехал окончательно. С Тихоном мы еще раз пообщались по телефону, после чего я попросила его больше не звонить. Это слишком тяжело. Даже слышать его было невыносимо.
Дима выкупил квартиру старухи за бесценок и сделал там обалделый ремонт. На время переселил меня и сотворил ту же магию с моей. Не сам, конечно, в обоих случаях работала бригада профессионалов. Димка был занят тем, что ухлестывал за Мариной. Не так-то это и просто, учитывая, что у него бизнес, которым надо заниматься, а она то и дело в рейсах и живет, фактически, в машине. Но, справился. Покорил. Впрочем, с Мариной мы общались и, по правде, сопротивлялась она скорее для проформы. Управлять всем, что превышает ее собственный вес хотя бы вдвое – ее дар. Дмитрий вписался лучше некуда.
Постепенно все налаживается. Я с воодушевлением смотрю в будущее, радуюсь наличию близких людей в жизни и стараюсь не оглядываться на прошлое. Грущу, конечно. Тихона я так и не забыла, сердце все еще ноет и болит, скучаю по нему безумно. Да и как забыть, когда каждый день напоминание перед глазами?
В дверь вдруг громко стучат, а я от неожиданности вздрагиваю. Закатываю глаза и качаю головой, решив, что Дима, который ночует у меня чаще, чем у себя, все-таки что-то забыл, и без задней мысли открываю. А потом испуганно пячусь назад, увидев Тихона в крайне возбужденном состоянии.
Он сильно похудел. В отличии от меня, с наливными яблочками вместо щек. Не скажу, что осунулся, напротив. Его плечи расправлены так, что, когда он шагает в квартиру, в мою голову залетает дурацкая мысль, что он застрянет в дверном проеме.
– Я больше не могу, – хрипит он на каком-то внутреннем изломе и затравленно смотрит на меня исподлобья. – Не могу, Анфис, я с ума сойду, если хотя бы не скажу.
– Что такое? – едва слышно уточняю я.
Едва дыхания хватает на короткий вопрос. Едва сил хватает стоять. Только сарафан на животе поправляю и отвожу таз назад, чтобы казаться стройнее.
– Какая ты красивая, – с болью говорит Тихон и делает ко мне шаг. – Какая… – Он тянет руку к моему лицу и буквально заставляет себя опустить ее. – Я люблю тебя, Анфис, – признается будто в страшном грехе, а у меня из-под ног уходит почва.
От резкого скачка давления к лицу приливает кровь, становится невыносимо жарко, перед глазами сгущается тьма. Я расставляю руки, пытаясь найти хоть какую-то опору, а Тихон ловит меня, обняв за спину. И от этого становится только хуже.
Я упираюсь ладонями в его грудь, отстраняюсь и делаю шаг в сторону, к прохладной стене.
– Тебе понадобилось полгода, чтобы понять это? – спрашиваю я с дрожью обиды в голосе.
– Нет! – отрицает Тихон горячо. – Нет, – бормочет он на выдохе и отходит от меня до двери, досадливо поморщившись. – Анфис, я был влюблен в тебя еще до того, как ты узнала о моем существовании. А понял, что люблю, когда мы были на даче. Не знаю, запомнился ли и тебе тот момент, когда мы стояли у ворот. Ты подняла на меня взгляд, а в твоих глазах отразилось звездное небо. Так было красиво, нереальное что-то, я дышать разучился. Но почему-то решил, что пройдет. Что переболею. Что несерьезно. Я знаю, что пришел слишком поздно. И что это подло, вываливать на тебя все вот так, когда ты без пяти минут замужем. Прости, я… казалось, сдохну, если хотя бы не скажу. И что тебе будет приятно узнать, что я желаю о своем выборе.
– Почему мне должно быть приятно? – хмурюсь я.
– Ну, как, – хмыкает Тихон. – У тебя все наладилось, а мне херово. Здоровое злорадство. В тебе это тоже есть, я прекрасно помню, с каким кайфом ты вышвырнула кольцо Кристины. За чертову прорву денег.
– Тебе-то откуда знать? – бормочу я, оттягивая момент собственного признания.
– Приценился. Купил даже… аналогичное… хрен знает зачем.
– Ты купил кольцо? – переспрашиваю я ошалело.
– Примешь? – спрашивает он вдруг и немного суетливо лезет в карман. – Не с тем посылом, с которым хотелось бы, просто… не знаю. В качестве извинений? – предлагает он кисло. – Сейчас думаю о том, что сказал тебе. Про таблетки. И это…
– Это было жестоко, – подсказываю я, обиженно надув губы.
– И про брак.
– Ты бесчувственное безжалостное чудовище.
– Сейчас я больше похож на собственную тень.
– Ты следил за мной?
– Мирон, – пожимает он плечами и опускает голову. – Не постоянно. И я рад за тебя, правда. Хотя нет, херня это все. Не рад. Может, когда-нибудь, но точно не в ближайшем будущем. Хороший ремонт, кстати. Так ты возьмешь его?
Тихон протягивает мне бархатную коробочку, а я отшатываюсь назад. Он кивает, вымучивает какое-то подобие улыбки, снова опускает голову и прячет кольцо обратно в карман.
– Логично, – выносит он вердикт. – Кристина, кстати, вышла замуж. За своего старпера.
– Плевать, – бурчу я себе под нос.
– Да мне, в общем-то, тоже. Она меня приглашала, так бы и не узнал. То ли в качестве благодарности за флешку, то ли носом ткнуть, хер пойми.
– Я так злюсь на тебя сейчас, – выпаливаю я вдруг, а он вскидывает голову и смотрит мне в глаза. – История с детективом тебя вообще ничему не научила!
– Ты о Кристине? Да я не следил за ней, говорю же…
– Ты следил за мной! – выкрикиваю я визгливо.
– Так брат же, – изумляется Тихон. – Я никого не нанимал.
– Брат твой что, со свечкой у кровати стоял? Я что-то его не видела, когда выключала свет и
