Дорога к счастью - Ника Верон
Седых лишь кивнул в ответ на догадку владельца заводов, домов, пароходов. Их обыграли. По всем статьям. К чему теперь готовиться…
Спустя минут пятнадцать после ухода гостя, Константин, стоя на лоджии и дыша поздневечерним прохладным воздухом, размышлял над складывающейся ситуацией. А та не обещала ничего хорошего. И, как обычно, черная полоса только увеличивалась.
Щелкнув зажигалкой и прикурив, вернулся в мыслях к Эльвире. Пока не вернет её расположение, об откровенном разговоре и речи быть не может. А откровенничать, о чем? Одни предположения. И он — не то женат, не то вдовец. Шикарно, мать его!!
Глава 35. Упрямство или принцип?
Кажется, жизнь постепенно налаживалась. С горизонта исчезли и Рубальских, и Аристов. Еще бы Розова, она же — подруга Ирка, не занималась выносом мозга. Но той неймётся узнать максимум подробностей.
Если их с Игорем разрыв два года назад восприняла с нескрываемой радостью, выдав однозначное: «Наконец-то», то что касалось Аристова, здесь высказалась максимально коротко и ясно: «Дура».
Это еще хорошо — с мамой, кажется, не успела пообщаться. Наталья Семеновна тоже не поняла и не приняла решения дочери, узнав о расставании той с кавалером.
— Эля, себе не навреди, — поджав губы после очередной её отповеди в адрес несостоявшегося жениха, обронила та на днях, выходя их кухни. — Если в отца — отступит. Давить не станет. Жалеть потом будешь, но ушедший поезд ногами не догонишь.
— То есть, как ты с отцом жить — шлюх его терпеть, а потом, в знак благодарности, оказаться на улицу вышвырнутой, за ненадобностью? — резко прозвучал тогда вопрос Эли. — Спасибо, я так не хочу!
В ответ не услышала ни слова. Наталья Семеновна только как-то не то осуждающе, не то сочувственно посмотрела на дочь прежде, чем уйти к себе в комнату. Элька же пол ночи рыдала в подушку. А рядом лежал молчащий уже который день телефон. Аристов не звонил, не писал. Жил, судя по всему, своей жизнью. Не исключено, что с Саничкой или как там звать девицу…
— Знаешь, я здесь справки навела, — продолжала тем временем Ирка, не обращая внимание на демонстративное отмалчивание подруги. — Твой Аристов в сексе не промах.
Господи! — Эльвира, прикрыв глаза, постаралась сохранить свою хваленую выдержку. Решила она для себя всё, и бесповоротно. А уж относительно секса вообще ничего обсуждать не собиралась. Не для неё данное действо. Кайфа не понимала. Может, и к лучшему, что всё вот так с Аристовым завершилось. Притворяться и играть не придется.
— Рада за него, — буркнула в ответ, подправляя легкий блеск на губах. Яркой помадой во время работы не пользовалась. Да вообще, старалась не особо выделяться.
— Между прочим зря ты так, — Ирка, кажется, обрадовалась, что подруга хоть как-то поддержала разговор. — Тоже, из надежного источника, в этом плане собственник.
— Да, коллекционирует идиоток, — проворчала Элька, глянув на подругу в зеркало, неожиданно поинтересовавшись, — Я другого не могу понять, Ир. Вот скажи, у тебя опыта больше в этом вопросе. Это как надо дать мужику, чтобы он тебе колье преподнёс за пару лямов?
Розова с притворной обреченностью закатила глаза. К этому треклятому колье Эльвира возвращалась едва ли не в каждом разговоре. Даже желание появлялось найти способ связаться с Аристовым и открыто попросить показать вещицу, до такой степени задевшую Соколовскую. Ну или, хотя бы, фотографию, что из себя то представляет.
— А ты не думаешь, что колье — отступные? — не выдержав, высказала-таки предположение. — Так сказать, прощальный аккорд? Нормальный мужик по нормальному расстанется. А не станет еще и прежние презенты выгребать, в целях экономии на следующей своей любви.
Резонно. И Соколовская даже согласиться готова с подругой. Если бы не одно существенное «но», которое и перевешивало все остальные доводы в пользу прощения Аристова.
— А минет — тоже напоследок?! — вырвалось достаточно громко.
Присутствующие в служебном помещении еще пару девиц из общего обслуживающего зала, даже с интересном глянули в их с Розовой, сторону. О том, что в личной жизни Соколовской, так неожиданно поднявшейся по служебной лестнице и оказавшейся на работе в vip-зале, начались проблемы, догадывались. Кавалер резко перестал захаживать и подвозить/забирать на работу с работы. Мелкие привилегии еще оставались, но в целом…
— Эль, ну ты же не знаешь, как там всё было, — выдерживая ровный тон, заметила Ирка.
Да, ей куда легче рассуждать вот так спокойно. Не её мужик перепутал своих баб. Хотя, нет, это у Рубальских все без исключения — бабы. У Аристова — женщины. Бабами называл определенную категорию, да и то, не всегда и не во всяком общении.
— Сильно сомневаюсь, что его насиловали, — тихо обронила Эльвира, швыряя блеск в сумочку. Косметичку практически никогда не носила.
— Эль, ну, чего ты добиваешься своим упрямством, — тон Ирки стал слегка резковатым. — Такой мужик бегает. Твой дорогой Рубальских давно бы забил и новую нашёл.
— А ему искать не надо было, — не отступала Эльвира. — Из прошлого осталась. Милая такая, мордашка смазливая, ноги от ушей. Наверно, когда на плечи закидывает, тащится.
Хотя вот тут лукавила. У самой ножки были — загляденье. Другое дело, что прятала те в брюки, либо уродующей (по мнению всё той же Розовой) длинной юбки, выбирая скорее старушечьи, чем молодежные модели, чего Ирка не понимала.
— А тебе кто не даёт? — поинтересовалась она, поднимаясь со стула. До начала рабочего дня оставалось всё ничего, пора было в залы к клиентам, желающим постричься. — Эль, ну в самом деле, что ты взъелась на мужика? На чистоту уже давай, ты дала ему хоть раз? Только честно.
— Брать не хочет. — выдала Элька.
Ирка ошарашенно с минуту смотрела на подругу. Вот тут как-то закрались сомнения. Не заметить определенного интереса Аристова к Соколовской просто невозможно. Как там говорят — в воздухе химия ощущается. Кажется, будь его воля, прямо в общем зале, при встрече, показал бы той свое «особое» расположение.
— Ага, сам, от клубнички отказывается, —
