Моя идеальная ошибка - Оливия Хейл
Ее брови приподнимаются.
— Вот так, значит?
— Именно, — я провожу пальцами по изгибу над ее бедрами. Талия упругая под ладонями, такая же подтянутая, как и все остальное. — Сегодня ты выглядишь счастливой.
На ее губах играет улыбка.
— Днем мне позвонили по очень интересному поводу.
— Да?
— Хореограф из балета хочет встретиться за кофе в следующий вторник.
Пальцы непроизвольно сжимаются.
— Правда?
— Да. Он мастер, гений своего дела. Как раз в его постановке я танцевала... до того как пришлось уйти, — она сияет от возбуждения. — Мы никогда раньше не общались один на один.
— Понятно.
— Не знаю, чего он хочет. Хореограф в курсе травмы, конечно, и скорее всего это он рекомендовал меня отстранить. Но возможно, хочет включить меня в свой новый проект. Когда восстановлюсь.
Палец скользит под край свитера, касаясь теплой кожи живота.
— Мак отвезет тебя и встретит.
Она ухмыляется.
— Знаешь, я всегда подозревала, что ты любишь командовать.
— Люблю. И рад, что ты в восторге.
Я снимаю резинку с ее косы, расплетаю толстые пряди, и густые, блестящие, черные волосы рассыпаются по плечам.
Изабель запускает пальцы мне под воротник, касаясь кожи.
— Теперь ты еще и мой парикмахер?
— Угу, — я расправляю ее волосы по свитеру, проводя руками вниз, к груди.
Она прекрасна. Слишком прекрасна, слишком отвлекающая с самого первого дня, когда Конни нас представила.
Я притягиваю Изабель ближе, пока наши лбы не соприкасаются. Мы касаемся друг друга каждой клеточкой тела.
— Не стоит тебе писать. Отвлекать в свободное время.
Она улыбается.
— Мой босс очень требователен.
— Да, — пальцы скользят под свитером, вдоль ее спины. — Он думал о тебе весь день, и все благодаря сообщениям.
— Правда?
Изабель медленно двигает бедрами, создавая трение. Ее щеки розовеют.
— Ты и меня заставил думать. Своими... описаниями.
— Да?
— Угу. И подумываю отплатить завтра тем же.
Я касаюсь ее губ, намереваясь дразнить, но вкус сводит с ума. Поцелуй углубляется, я прижимаю Изабель к себе сильнее.
— Как именно?
Она впивается пальцами в мои волосы.
— Думаю, это будет сюрприз.
— Если ты это сделаешь, придется ходить на работе с эрекцией.
Она отстраняется, глаза сверкают.
— Думаешь, получится?
— Легко, — руки скользят ниже, к теплому месту между ее ног. Прошло всего двадцать четыре часа с последнего раза, но ощущается как вечность. — В последнее время я постоянно возбужден.
Ее глаза загораются.
— Правда?
— Да. Я уже давно в таком состоянии, милая.
Изабель замирает, но пальцы продолжают играть с моими волосами. В ее голосе слышна неуверенность.
— То есть с тех пор...?
Я вздыхаю.
— Нет. Были... эпизоды.
— О. Много?
— Два, — это не та тема, которую я хотел бы обсуждать и не та, которой горжусь.
Но ее ногти так приятно царапают кожу, а на лице отражается лишь любопытство.
— Расскажи, — говорит она.
— В первый раз это был случайный секс на конференции. Во второй же с девушкой из школы, которая приезжала в город на неделю, — я качаю головой. Это были глупые попытки почувствовать связь, выплеснуть потребность и проверить, возможно ли двигаться дальше. — Ты же не всерьез хочешь это обсуждать.
— Конечно хочу. Было сложно?
Я понимаю, о чем она. Но отвечать не хочу, ведь ящик с виной все еще заперт. Поэтому просто притягиваю Изабель ближе.
— Очень сложно, — говорю я. — Воздержание определенно делает кое-что тверже.
Но это лишь слегка притупило потребность, которую я годами держал под замком, удовлетворяя в одиночку.
Изабель нашла ключ и теперь я не могу думать ни о чем, кроме как обладать ею.
— Так ты хочешь сказать, что был обделен? — она закатывает глаза, но пальцы уже расстегивают верхнюю пуговицу моей рубашки.
— Ужасно обделен, — целую ее, сжимая упругие ягодицы и поощряя движения бедер. — Я никогда и ни в ком так не нуждался.
Ловкие пальцы скользят под ткань, касаясь кожи, и волна тепла разливается по телу. Я откидываю ее голову назад, целую шею, как вдруг в голову вползает едкая мысль.
— А ты?
— М-м?
— Когда у тебя последний раз был секс?
— Кажется, вчера вечером, — она хихикает, но я прикусываю ее ключицу, заставляя серьезно ответить.
— Год назад. Может, чуть больше.
Ответ почему-то радует на каком-то первобытном уровне. Будь это три месяца назад, возможно, в ее жизни все еще был кто-то. Танцор, старый друг, кто-то, кто писал ей по ночам. Не уверен, что справился бы с ревностью. Я и так знаю, что Изабель предназначена для кого-то моложе, но не хочу даже думать об этом человеке.
Ее рука скользит между наших тел, сжимая меня через ткань брюк. Я резко вдыхаю, поскольку даже это трение сводит с ума.
— Утром, днем и ночью, — говорю я. — Ты не представляешь, насколько сводишь меня с ума.
Изабель тяжело дышит мне в ухо, поглаживая ладонями ткань.
— Правда?
— За последние недели я дрочил чаще, чем за несколько лет до этого.
— Где?
Я откидываюсь на спинку дивана, наблюдая, как ее глаза темнеют от желания. Готов вечно смотреть на нее, тлеющую от желания, которое невозможно унять в одного.
— Каждое утро в душе. В постели каждую ночь.
Она прикусывает губу.
— В душе?
— Да.
— Хочу посмотреть.
Я приподнимаю бровь.
— Хочешь, чтобы я принял душ?
Изабель прикусывает нижнюю губу, будто только осознала, что выдвинула требование. Ну же, милая, думаю я. Хочу, чтобы она произнесла это вслух.
— Да. Немедленно, — говорит она.
Я тяну ее за собой в спальню и плотно закрываю дверь. На секунду задумываюсь и поворачиваю ключ. Пусть уж лучше дети, если что, постучат или прокричат с порога, чем застанут то, чего видеть точно не стоит.
Она наблюдает за мной широко раскрытыми карими глазами, прислонившись к туалетному столику в ванной. Похвала, мелькает в голове. Изабель всегда прекрасно на нее реагировала. А еще хотела, чтобы я говорил грязно.
Ощущается как новый вызов. Дать ей самые сильные оргазмы в жизни. Осуществить каждую фантазию, о которой она только читала. Все это не продлится вечно. Я осознаю это с глухой, костной уверенностью, ведь ничто хорошее не длится долго. Но, черт возьми, уж пока длится, я могу устроить Изабель лучший секс в жизни.
Хочу испортить ее для всех будущих мужчин.
Хочу быть тем, о ком она будет думать, когда начнет себя трогать. Когда будет трахаться со скучным будущим мужем. Когда станет рассказывать подругам о самом горячем романе в своей жизни.
Я начинаю расстегивать рубашку.
— Каждое утро, — говорю ей, — я просыпался с мыслями о тебе. Знал, что это неправильно. Знал, что
