Невеста горца. Долг перед кланом - Злата Романова
– Вкусно, как всегда. Ты у меня настоящая волшебница на кухне.
Я радостно киваю, но ем сама совсем медленно. В горло будто не лезет – внутри все сжалось от предстоящего разговора. Я замечаю, как муж внимательно на меня смотрит.
– Тебе не нравится? – он кивает на мою почти полную тарелку.
– Нравится, просто задумалась, – отмахиваюсь я и делаю вид, что принялась жевать, хотя вкуса почти не чувствую.
В груди нарастает ощущение, что я вот-вот лопну от напряжения. Асад хмурится, откладывает вилку:
– Мина, с тобой точно все в порядке? Ты какая-то странная сегодня…
Я не выдерживаю и решаю больше не тянуть.
– Есть одна вещь… точнее, новость, – произношу я и нервно сглатываю. – Подожди секунду, пожалуйста.
Я резко встаю из-за стола и выбегаю в гостиную, где спрятала подарок. Руки трясутся, когда я возвращаюсь с маленькой бархатной коробочкой в ладонях. Асад удивленно смотрит на меня, приподняв брови.
– Что там? – недоумевает он, принимая коробочку. – Зачем подарки?
У меня пересыхает во рту. Я молча опускаюсь на стул рядом и киваю на коробочку, предлагая открыть ее. Асад нетерпеливо приподнимает крышку… Его взгляд падает на пинетки, и на несколько секунд он замирает. Я даже слышу, как он перестает дышать.
Он осторожно берет одну крохотную пинетку двумя пальцами, рассматривает, не до конца веря своим глазам. Затем переводит изумленный взгляд на меня. В карих глазах вспыхивает надежда и одновременно страх ошибиться:
– Ты… серьезно? – хрипло шепчет он. – Ты беременна?
У меня на глазах тут же проступают слезы счастья. Я киваю, улыбаясь так широко, что болят щеки.
– Да, любимый. Похоже, что да… Если все будет хорошо, через несколько месяцев у нас будет малыш.
В следующее мгновение Асад вскакивает со стула. Коробочка падает ему под ноги, пинетка вылетает на пол, но он не обращает внимания. Через секунду я уже в его объятиях. Он крепко прижимает меня к себе, смеется, хоть глаза у него блестят подозрительно влажно.
– Мина… – шепчет он мне в волосы дрожащим от эмоций голосом. – Это невероятно. Это самое прекрасное, что могло с нами случиться!
Его радость захлестывает меня. Я тоже смеюсь сквозь слезы. Асад подхватывает меня под поясницу и, забывшись, пытается закружить, но тут же останавливается, вспоминая мое положение.
– Ой, осторожно, – он ставит меня обратно на пол, слегка смущенно улыбаясь. – Я тебя не укачал?
– Все в порядке, – фыркаю я сквозь счастливые слезы, утирая их тыльной стороной ладони.
Я опускаю руку ему на грудь, где бешено колотится его сердце. Он берет мое лицо в ладони и смотрит так нежно, что у меня замирает дыхание.
– Ты только представь… – говорит он тихо, проводя большими пальцами по моим мокрым щекам. – Там, внутри, – он опускает одну руку мне на живот и замирает, будто боясь меня спугнуть, – там наш ребенок. Наш малыш…
В его голосе столько благоговения, что у меня снова наворачиваются слезы. Я прикрываю его ладонь своей.
– Я сама не могу поверить, – шепчу в ответ. – Сегодня утром увидела тест… Сначала решила, что у меня в глазах двоится.
– Моя девочка, – Асад бережно гладит меня по волосам свободной рукой. – Ты как себя чувствуешь? Все хорошо? Ничего не болит?
– Все хорошо, – киваю я, успокаивая его. – Утром чуть-чуть тошнило, но сейчас уже нормально.
Он облегченно выдыхает, но тут же осматривает меня строгим взглядом с головы до ног:
– Ты, наверное, устала сегодня. Столько готовила… Тебе нельзя перенапрягаться. Почему меня не дождалась? Я бы помог.
Я улыбаюсь его заботе. Только Асад может так мгновенно переключиться на режим защитника.
– Асад, я не немощная, – ласково возражаю я. – Все хорошо, правда. К тому же, я хотела тебя порадовать.
– Все равно. Теперь ты под особой охраной, ясно? – нежно, но твердо говорит он и проводит рукой по моей спине. – Никаких тяжелых сумок, никаких сильных нагрузок. Будешь отдыхать и кушать за двоих. Мы с Анисой проследим.
– О боже, – смеюсь я, закатывая глаза. – Началось… Скоро ты обернешь меня в плед и запретишь выходить из дома?
Асад фыркает и делает вид, что задумался.
– Хм, идея, конечно, заманчивая… – поддразнивает он, и я легонько толкаю его локтем в бок.
Муж наклоняется и целует меня – долго, мягко, вкладывая всю любовь, на которую способен. У меня захватывает дух.
Наконец, оторвавшись, он смеется:
– Представляю, как обрадуются Аниса и Амира! Они же с ума сойдут, когда узнают, что станут тетями.
– Думаешь, сказать им сразу? – спрашиваю я.
– Ну, может быть, чуть позже, – чуть подумав, отвечает он. – Когда врач подтвердит и пройдет немного времени… Но удержать этот секрет будет непросто.
Мы оба улыбаемся, словно дети, узнавшие большую тайну. От радости и волнения ужин давно остыл, но нам не до еды. Асад наливает в два бокала сок и торжественно поднимает свой:
– За наше будущее, – говорит он, глядя на меня с такой любовью, что у меня теплеет в груди.
Я чокаюсь с ним своим бокалом.
– За наше будущее, – повторяю я тихо.
Внутри разливается уверенность: будущее теперь действительно будет светлым. У нас будет семья. Настоящая, теплая, любящая семья.
***
Месяцы летят незаметно. К середине беременности мой живот заметно округляется, и Асад ласково называет меня “мой колобочек”, целуя выпирающий живот каждое утро. В доме царит приятная суета: мы собираем детские вещички, составляем списки необходимых покупок, сестры таскают меня по магазинам, выбирая самый мягкий плед и самый симпатичный комбинезон. Даже мама приезжает погостить ненадолго.
Сердце переполнено счастьем: рядом самые близкие люди, и они искренне радуются за нас. А те, кто о нас не заботится…
С семьей дяди Чингиза мы видимся только на редких семейных праздниках, которые нельзя пропустить, и отношения между нами вежливые, но натянутые. Мне от этого только спокойнее, потому что сближаться с ними я не хочу. Эти люди едва ли желали мне добра, особенно тетя Латифа с ее едкими замечаниями и издевками.
За месяц до предполагаемой даты родов мы дружно принимаемся обустраивать детскую комнату. Асад настаивает, чтобы я только наблюдала и не перенапрягалась, поэтому основные работы он берет на себя вместе с сестрами.
