Измена. Плата по счетам (СИ) - Манаева Ирина

- Инга Андреевна. Мне очень жаль, что я проявил некомпетентность по отношению к этому делу, оскорбил вас, подозревая не просто в том, чего вы не делали, а в происшествии, касательно вашей сестры. Впредь не буду делать столь поспешных выводов, надеюсь, инцидент исчерпан.

- Моргните, если под столом сидит человек, приставив дуло пистолета к вашему животу, - говорю спокойно, без тени улыбки. Вижу, как ходят желваки на лице напротив, но он растягивает некрасиво губы. – А вот с улыбкой я бы посоветовала вам потренироваться, - отмечаю. – Ответите на вопрос честно?

- Конечно, - он говорит, но за словом звучит примерно: «желаю, чтобы ты убралась из моего кабинета немедленно».

- Кто вам звонил, что вы теперь расшаркиваетесь так низко?

- Это моя личная инициатива.

- Ясно, - делаю вид, что поверила. – Честность – не ваша сильная сторона. Но мне не нужны заступники. Расследуйте, как надо. Я за то, чтобы виновные отвечали за то, что делают. Если это я…

- Не юродствуйте, Инга АНДРЕЕВНА, - нарочно выделяет моё отчество, и я убеждаюсь, что причина кроется в Жданове. – Дело закрыто. Виновный найден.

- Хотелось бы узнать подробности.

Уже позже пересказываю историю Лере, которая цокает языком на другом конце провода.

- Восточная кровь не прощает, - делает она вывод. – И что теперь ему будет?

- Да ничего. Сюда он больше не приедет – делать нечего, будет воспитывать ребёнка, говоря, что его мать дрянь. Я знала, что брак с иностранцем до добра не доведёт. Конечно, есть случаи счастливых семей, но это не про мою сестру. Ульяна заигралась, а такие, как Кадир, обиды не прощают.

Он заплатил человеку, не сам дотянулся. Ему прислали отчёт, когда он уже был далеко отсюда. А на похороны Ульяны пришло мало людей. Мать рыдала и по этому поводу, что дочь не нажила хороших друзей и знакомых, которые бы грустили о её уходе. А я спокойно сидела рядом, думая о том, насколько жизнь быстротечна. Ещё недавно жили вместе d одной квартире, носили маленькие хвостики, а теперь мне полвека почти, а Ульяне никогда не будет столько.

Я оплатила всё, что нужно. Не скупилась на похороны. Простила ли? Не знаю, я старалась не думать об этом, чтобы не лукавить. Просто отдала дань сестре, дабы жить дальше. Хочется верить, что она поступила бы так же.

Глава 73

А сегодня у меня сеанс иглотерапии.

Всё то же: приглушённый свет, тонкий аромат масла лаванды, гладкие поверхности. Всё как обычно, и я уже выучила, как это будет. Обычно, но не совсем.

В какой-то момент ногу сводит, и я ощущаю тепло в пальцах. Боюсь пошевелиться и открыть глаза, потому что ощущение может исчезнуть. Что, если я просто придумываю себе то, чего нет и быть не может?

- Что-то не так? – интересуется Евгений.

- Почему ты спрашиваешь?

- Чувствую, как напряглось твоё тело, ты будто каменная.

- Мне показалось что…, - начинаю, но тут же перебиваю саму себя. - Нет, глупости.

- Говори.

- Какое-то фантомное тепло в ногах.

- Это не показалось, - кивает он. - Это хорошая реакция. Значит, организм начинает просыпаться. Сегодня немного поменяем точки воздействия. Добавим зоны на руках. Стимуляция меридианов верхнего тела помогает активировать спинной отдел.

Он просит перевернуться меня на спину. Работает сосредоточенно. Его руки двигаются чётко и бережно. Иглы - тоньше волоска, но каждая из них будто разговаривает с моим телом, даёт команду.

- Скажи, когда почувствуешь пульсацию или покалывание, - говорит Евгений, ставя иглу в точку между локтем и запястьем.

- Уже, - выдыхаю. - Как будто ток по ладони пошёл.

- Отлично. Это движение ци. Нервные окончания откликаются. Это как пробуждение после долгого сна. Бывает больно, но чаще - странно.

Иглы входят в плечи, грудной отдел, живот. Ощущения разные: лёгкое давление, пульсация, жар, то в одной, то в другой точке. Особенно чувствуется область чуть выше колен, я вздрагиваю и смотрю на потолок широко открытыми глазами.

- Зона застоя. Но мы разбудим её.

Ставит последнюю иглу в центр стопы. Лёгкий укол, потом мурашки бегут вверх по ногам.

- Я здесь, - напоминает он, отступая к столику. - Двадцать минут. Дыши ровно, не держи напряжение в животе.

Стараюсь делать то, что он говорит, и чувствую, как предательская слеза сползает по левому виску, хотя я совершенно не намерена плакать. Стереть не могу – все руки в иглах, а потому закрываю глаза, пытаясь подавить странную радость, наполняющую меня. Неужели, мы сдвинулись с мёртвой точки?

Молчание. Слушаю своё тело. Действительно: будто каждая игла - антенна, передающая что-то изнутри. Я ощущаю пульс даже в коленях. Где-то греет, где-то покалывает, где-то почти щекотно.

Мысли уносятся. Я вспоминаю, как падала. Как не чувствовала ноги впервые. Как боялась, что больше никогда не встану. Как злилась. А сейчас нет злости. Только осторожная, тёплая надежда.

Когда Евгений снимает иглы, я открываю глаза. Свет мягкий, спокойный.

- Как ощущения?

- Будто кто-то зажёг крошечную лампочку внутри меня, - отвечаю, не шутя.

- А я говорил, что ты светишься, - улыбается Евгений. - В следующий раз будем пробовать микродвижения. Нагрузка небольшая, но мышцы должны вспомнить.

Смотрю на него, не веря своим ушам. Что мы будем делать?

- Я же говорил, что поставлю тебя на ноги, значит, так оно и будет.

Он помогает мне сесть. Руки подаёт не как врач, а как человек, который рядом. Как друг, который всё это время верил. И это важно. Потому что я в себя уже не верила. Но как же я рада, что ошибалась.

Глава 74

- А я вот так ещё могу, - внучка пытается сделать мостик, а я даже помочь ей не в силах, поддержать.

- Аккуратнее только, Таечка, - прошу, бросая взгляд на часы.

Мы вдвоём в моём доме, пока Лиза встречается со Славом. И я нервничаю, будто у самой сейчас будет важный разговор. Не видела сына уже больше двух недель, соскучилась, будто послала в пионерский лагерь.

В дверь звонят, и на пороге улыбающаяся семья.

- Привет, мам, - щурится как кот Слав, проходя в дом. Подхватывает Таю, и я понимаю, что он не играет. Здесь и сейчас он просто любит свою дочь, кружа её в доме, пока та визжит от восторга. Лиза как-то затравленно смотрит в мою сторону, словно боится, что стану её осуждать. И после моей улыбки растягивает губы несмело и вынужденно.

- Может, чаю? – предлагаю, намереваясь отправиться на кухню.

- Я сделаю, - невестка кладёт сумку на диван, пересекая гостиную, а мы остаёмся втроём. Слав подходит ко мне и целует: совсем, как в детстве, когда нас ещё не разделил его пубертат, в который он слетел с катушек.

- Как ты? – интересуется, надеюсь, не для галочки.

- Как обычно, а ты?

- Не жалуюсь. Не понимаю, почему ты всё это время прятала от меня деда?

Это тебя я прятала от него, - хочется сказать, но он никогда не поймёт. Оставляю вопрос без ответа, интересуясь, чем он всё это время занимался.

- Да разным, - отвечает расплывчато, пока Тая рядом демонстрирует растяжку и мостик. Вижу, как на кухне бродит тенью Лиза. – Слушай, мам, - Слав подаётся вперёд, укладывая локти на колени и защёлкивая руки в замок. – Я был у отца.

- Как он? – интересуюсь не потому, что интересно. Просто чтобы спросить.

- Плохо. Говорит так, что половину слов не разобрать.

Молчу, лишь кивая.

- Он хотел, чтобы ты пришла.

- Я? – кажется, что ослышалась.

- Да, он хотел тебя видеть.

- Удивительно. Мне казалось, наоборот. Он НЕ хотел меня видеть, иначе, зачем был намерен убить?

- Знаешь, в чём твоя ошибка? – решает яйцо поучить курицу. – В том, что ты не умеешь прощать. Взять, к примеру, деда.

- Чужую беду рукой разведу, Слав.

В детстве мы заучивали пословицы и поговорки, которые звучали белибердой в сознании, а теперь понимаю: действительно народная мудрость прячется за каждым словом. И я готова подписаться под ними.