Иди ты... в жёны (СИ) - Кит Тата

Может, ему не так обидно будет, если он однажды вспомнит свои деревенские каникулы?...

Саша прикусил мою нижнюю губу, балансируя на грани нежности и боли, и тут же прошелся языком по месту укусу, нырнув им же в мой рот.

Я предприняла вялую попытку воспротивиться тому, как он нагло нарушил мои границы. Что-то промычала нечленораздельное, даже уперлась ладонями в его грудь. Но вместо того, чтобы решительно оттолкнуть, скользнула руками по горячей коже вверх, пока пальцы не нащупали густые волосы в районе его затылка и макушки. Сжала его шевелюру в кулаках и с силой притянула к себе его бестолковую голову, желая углубить поцелуй.

- Ого! – выдохнул Титов с хриплым смешком. И сам будто стал смелее в том, что делает.

Не разрывая поцелую, опустил ладони на мой зад, крепко сжал ягодицы, впиваясь пальцами в кожу. Подхватил, подняв над полом.

На секунду испугавшись, я крепче схватилась за его волосы и рефлекторно, обвила его торс ногами, повиснув, как обезьянка.

До этой секунды я думала, что у меня большой зад, но оказалось, что меня просто ещё трогали по-настоящему крепкие мужские руки. Моя немодельных габаритов задница просто идеально легла в его ладони, пока он держал меня на весу. А затем повернулся на девяносто градусов и усадил меня на столешницу кухонного гарнитура.

- Тяжелая? – спросила я, ловя ртом воздух.

- Нет. Просто я сиськи хочу успеть потрогать, пока ты не передумала, - рвано выдохнул он мне в губы и, в самом деле, обхватил моих девочек обеими руками через тонкую майку. – Восемь лет хотел так сделать, - довольно промурлыкал он.

- Ты же, вроде, придушить меня хотел, - я пыталась держать ум трезвым, но мгновенно теряла нить разговора, стоило Саше провести подушечками пальцам по соскам. Я становилась кошкой, которая выгибается навстречу его рукам, не желая потерять мучительно приятное прикосновение.

- Хотел, - Титов припадал к моим губам. Быстро и рвано, словно крал эти поцелуи. – Я и сейчас хочу. Но грудь мять приятнее, чем шею.

- Чем тебе моя шея не угодила? – я хоть и отвечала, но уже почти ничего не соображала. Руки тянулись к резинке его шортов.

- Твоя шея? – его поцелуи как раз сместились на неё. Я забыла о резинке его шортов и подставила шею требовательным губам. – Она шикарна!

- Угм… - только и смогла простонать я, чувствуя, как с плеч упали тонкие бретельки, а горячий язык поочередно коснулся твердых вершинок груди. Внизу живота начало пульсировать, пальцы ног неконтролируемо подогнулись. – Ох!

- Идём до конца? – спросил Титов, прервав момент почти высшего наслаждения.

- До какого конца?

- До моего! – цокнул Титов и вновь припал к моим губам.

Языки, руки, ноги… Кажется, у нас переплелось всё!

Клянусь, если он даже просто коснётся меня между ног поверх одежды, мне будет этого более чем достаточно для того, чтобы кончить.

- Ну так что? До конца? – напомнил он свой вопрос. Его можно понять: конец у него стоял – будь здоров!

- Доставай свой кукумбер! – выпалила я, тяжело дыша. Даже сама потянулась руками, чтобы стянуть с него шорты и трусы заодно, но поняла, что Саша застыл и уже не ласкает меня руками и даже не целует. – Что? – заглянула в его глаза.

- Я, кстати, не забыл твой разговор в бухгалтерии.

- В смысле? Какой разговор?

- Тот, где ты сказала, что у меня корнишон.

- Корнишон? У тебя?! – я многозначительно уставилась на его… кабачок, натянувший ткань шортов. – Он под радиоактивным излучением рос вместо солнечного?

- Я слышал.

- Ты не мог слышать того, чего я не говорила.

- Нет. Ты чётко сказала, что у Саньки корнишон.

Я зависла, вспоминая, когда и где я могла такое ляпнуть. И могла ли вообще? Откуда мне тогда было знать, какой у него… огурец?

- Ты дурак? – наконец, до меня дошло. – В бухгалтерии мы обсуждали сорт огурцов, который называется «Санькина любовь». Сорт корнишонов такой. Подожди! То есть ты в тот день взъелся на меня из-за того, что не тем местом слушал? Это из-за этого я уволилась? Из-за корнишона?!

- Мы уже выяснили, что у меня не корнишон.

- А жаль. Оторвать сейчас было бы не так жалко, - я спрыгнула со столешницы, намереваясь уйти, но Саша заблокировал мне путь, уперевшись ладонями в стол по сторонам от моей талии. – Выпусти! – я гордо заглянула ему в глаза, упрямо вздернув подбородок.

- Мы собирались дойти до конца, - он легко я тягуче поцеловал меня в губы.

Моя голова вновь закружилась, а внизу живота снова начал разгораться пожар, который ещё не успел потухнуть.

- Ты сбил весь настрой. Так что до твоего конца я могу дойти только для того, чтобы пройтись по нему ногами.

- Да? – тихо и с ленцой вопросил Титов, вновь коснувшись моих губ своими. Я послушно потянулась к нему. – А почему тогда отвечаешь?

- Потому что единственный способ тебя заткнуть – это сделать так, чтобы твой язык оказался внутри моего рта. Так надежнее.

- Тогда держи ещё пару секунд моего молчания.

Он проник в мой рот язык и начал просто потрясающе в нём хозяйничать. Пришлось цепляться руками за широкие крепкие мужские плечи, чтобы сохранить равновесие и не пасть к его ногам.

- Всё! Теперь иди и топи баню. Я с ужином закончу, - я с трудом оторвалась от его губ и быстро отошла в сторону, чтобы не попасть в капкан его слишком темных глаз.

Саша в ответ лишь лукаво ухмыльнулся и, поправив член через одежду, вышел из дома. Через несколько минут из трубы бани повалил серый дым.

Мылась я в бане после Титова, сексуально позируя закрытой двери – ждала, когда Саша откроет её и ворвётся не только в баню, но, желательно, ещё и в меня.

Но, похоже, он снова боролся в этой бане за жизнь, и сейчас пытался отдышаться на крыльце дома.

После бани я прошла мимо него в одном полотенце в дом и краем глаза увидела, как он гуглил сорт огурцов «Санькина любовь». Надела «Страсть» и вздрогнула, когда, обернувшись, увидела входящего в комнату Титова.

Он деловито улыбался, подходя ко мне. Оставил свой телефон на прикроватной тумбочке и, подойдя почти вплотную, приобнял обеими руками за талию.

- Я вас внимательно, - протянула я, стараясь не так сильно пялиться на его губы.

- Я вас тоже, Любовь Александровна.

Хрипотца его низкого голоса мурашками прокатилась по коже и искрами вспыхнула внизу живота, напомнив о том, на чем мы остановились двумя часами ранее.

Мы вновь слились в поцелуи, в котором не осталось запретов или недомолвок.

Сашины руки, казалось, касались меня везде, пока я держалась за резинку его семейников, как за последнюю соломинку адекватности в нашем тандеме.

- Ох! – из груди вырвался легкий стон, когда Саша подтолкнул меня к постели и мягко уронил на спину, устроившись сверху.

Его пальцы нырнули под ткань «Страсти» и провели дорожку от колена до ягодицы.

- Я думал, с такой ночнухой трусы у тебя точно должны быть до колена, - хохотнул он мне в губы.

- А их там вообще нет…

Саша резко вскинул голову и изумлено заглянул мне в глаза.

- Как нет?

- Обыкновенно. Вся ткань на эту ночнуху ушла. На трусы не осталось, - я делано горько вздохнула.

- Я мог бы сказать, что куплю тебе трусы, но скажу, что куплю тебе сто таких ночнух.

- Может, ты уже снимешь ту единственную, что есть сейчас на мне?

- Блин! У меня три месяца не было. Забыл, как оно там всё работает.

Я предпочла прикусить язык и не выдавать информацию о своём воздержании, длящемся уже три года, пока Саша снимал с меня сорочку, а я ему в этом активно помогала.

Он отбросил ткань в сторону и жадно рассмотрел все мои изгибы.

- Меня начинает напрягать то, как ты пялишься, - я даже попыталась скрестить ноги и прикрыть руками грудь.

- Я думаю, о чем бы таком подумать, чтобы не кончить раньше, чем вставлю, - Саша будто с трудом оторвался от созерцания моей груди и заглянул в глаза. – И ты прятала от меня весь этот секс? Ни стыда, ни совести…

- Ни ссылки, - отшутилась я.