Дорога к счастью - Ника Верон
— О, Игорь уже дома? — удивилась она, увидев направляющегося через двор к машине, шофера.
Тот иногда провожал хозяина до кабинета, доносил вещи, если Рубальских приезжал домой не с пустыми руками. Обычно — что-то, связанное с работой: документы, еще какая-то муть, Машке совершенно не интересная.
— Не в духе Игорь Сергеевич, по возможности не трогайте его сейчас, — посоветовал Седых, обходя автомобиль и открывая дверцу со стороны шофера.
Вообще, было без разницы, как там пойдет общение пышногрудой красавицы с господином Рубальских. Не нравилась ему эта дамочка. Никогда. К заветной цели шла по трупам. Вот только появились серьезные подозрения, что достигнута та самая, заветная цель, так и не будет.
— Не в духе? — переспросила мадемуазель Лагуновская, хлопнув нарощенными ресничками.
— Совершенно так, — подтвердил Николай, не удержавшись от соблазна, добавив, — С Аристовым, знаете такого, у него какие-то нестыковки. Проблемы, так полагаю, серьезные намечаются.
Машка в недоумении уставилась на шофера. В последнее время тот стал слишком разговорчивым. По её мнению, Игорь слишком сильно доверял своему обсуживающему персоналу. Главная задача шофера — рулить. Исправно и быстро. Тот же, периодически исполняя еще и роль посыльного, знал куда больше положенного.
— А тебя это касается?
С вызовом прозвучавший вопрос вызвал легкое недоумение Седых. Вот кто бы таким тоном еще говорил. Понял бы. Но вот эта дамочка…
— Меня — нет, — не стал спорить с очевидным. — А вот вас, Мария Павловна, думаю, да. И очень.
— Ты, о чем? — Машка в миг встрепенулась.
Определенно, что-то важное, прошло мимо неё. А с Рубальских, знала точно, руку на пульсе надо держать постоянно. Терять его не собиралась. А непонятный Аристов одним только своим появлением на горизонте, грозил спутать все планы. Существовавшая между мужчинами тайна бещала создать серьезную проблему.
— Да так, — пожав плечами, Седых собирался сесть в машину. Однако Машка довольно проворно оказавшись рядом, с силой хлопнула дверцей, приказав:
— Давай, выкладывай, — не обратив никакого внимания на недоумевающий взгляд Николая, с нескрываемым раздражением добавила, — Ну, я жду.
Да, мог поставить данную дамочку на место. Давно руки чесались. Брала на себя слишком много. Впрочем, под стать своему кавалеру.
— Уверены, что хотите знать? — намеренно затягивая время, поинтересовался Седых.
— Уверена, что могу поговорить с Игорем, чтобы болтливых слуг вышвырнул на улицу, — с презрительной усмешкой обронила Машка.
Чувствовала себя королевой. Взлетела высоко. Парила относительно долго, учитывая, что до Эльвиры Соколовской в невестах у Рубальских никто не задерживался. Падение ожидалось болезненным. Причем — очень. Только сочувствия никакого не чувствовал.
— Ну, я хотя бы слуга, — получилось ответить ей в тон.
— Ты, о чем сейчас?
— Могу ошибаться, могу что-то не так понять, — продолжал в своей странно-снисходительной манере Седых. — Я ведь всего лишь слуга, — повторил слово в слово фразу Лагуновской. — Только вам, Мария Павловна, как мне кажется, скоро предстоит исполнить очень ответственную роль с попаданием в постель Аристова.
— Ты не забылся?
Машка сменилась в лице. Нет, она была в курсе планов Игоря с её помощью, подобраться к Аристову. Правда, сути вражды до сих пор не поняла. Да и не стремилась. Не её это бабское дело. Но вот чтобы разговор о постели шел…
Рубальских пил. Коньяк или виски, понять не могла. Да и не важно. Главное, что перебрать мог. А это уже чревато. Настроение у него всегда портилось от спиртного. Причем — количество значения не имело.
— Явилась, — приветствовал он появление любимой. По крайней мере, каковой считала себя Машка, вынашивая планы скорого замужества. — Ты когда-нибудь дома бываешь?
— Если бы ты предупредил…
— Я тебя предупреждать должен?! — поднимаясь с кресла, повысил голос Рубальских. — Ты ничего не попутала, дорогуша?! Это ты обязана предупреждать всех в этом доме, куда сваливаешь! Если я здесь и хочу тебя видеть, то не должен ждать! Время — деньги, знаешь такое?! Могу помочь узнать! Будешь за минималку впахивать по двенадцать часов в сутки!
Настроение его находилось не просто на нуле. Оно куда-то ухнуло и выбираться из неизвестного Машке ущелья, точно не собиралось. И, наверно впервые, в обществе этого человека почувствовала страх.
— Извини, — попыталась сгладить ситуацию и, по возможности, утихомирить начавшего расходиться Рубальских. — Я действительно не подумала, что могу понадобиться, — обычно смиренный тон ненаглядной действовал успокаивающе. — Что-то случилось?
— Сама-то как думаешь?! — не просто раздражение, непонятная ярость рвалась наружу, начиная пугать своим возможным выходом. — Новости смотрела сегодня? Хотя, да, какие тебе новости, мозги не потянут. Не знаю, как работать будешь…
И снова прозвучало пугающее слово «работать». Не для того приложена масса усилий, выстроены и подстроены ловкие ходы, чтобы по итогу отправиться туда, откуда с таким трудом получилось выбраться. Мария Лагуновская считала себя созданной для любви и купания в роскоши, а не для стояния за прилавком магазина или где там еще и чем зарабатывают себе на жизнь простые смертные, не умеющие приспосабливаться.
— Игорь, может ты объяснишь, что происходит?
— Тебе подыскивают место в клинике Аристова, — сообщил Рубальских без какого-либо вступления. — С твоей тупизной это сделать оказалось не так просто, — понимал ли, что оскорбляет её сейчас? Однозначно. Но, кажется, получал от этого какое-то особое удовлетворение. — До конца месяца выходишь на работу. Мне рядом с Аристовым нужны глаза и уши. Если потребуется, заберешься к нему в постель. Уверен, сможешь.
Как там мужики в подобных случаях говорят — удар ниже пояса? Так вот, её пытались растоптать, унизить. Стереть из собственной жизни. Что значит оставить Рубальских без присмотра? Один долго не будет. Рядом быстренько появится соперница. Если уже не появилась.
— Игорь, это слишком! — потеряв бдительность, возмутилась Машка. — Ты не забыл, что я твоя…
— Пока ты моя шлюха! — громогласно «выплюнул» владелец дома. — И будешь делать то, что я скажу! Заодно последишь и за Соколовской! Я хочу знать, спят они уже вместе или еще нет.
— Я все понимаю и принимаю, — определение «инстинкт самосохранения», точно был не для Лагуновской. Иначе незамедлительно прекратила бы спор до лучших времен. — Но ты говорил, что Соколовская
