Спецназ. Притворись моим - Алекс Коваль

— Ирыч…

— Что? Объявление на «Авито» вешать поздно. Всё, давай, позже позвоню, автобус уже трогается.

Ага, позвоню… Если выживу и не сгорю со стыда.

Я отключаюсь, не дожидаясь ответа. Автобус и правда плавно трогается с места, выезжая с территории автовокзала. Я снова прислоняюсь лбом к стеклу. За окном проплывают унылые пятиэтажки райцентра, а у меня в голове — звенящая пустота.

Телефон в руке снова вибрирует. Прилетает сообщение от мамы.

Сердце екает. Открываю.

«Ирочка, доченька, мы с папой так вас ждем! Решили, что зачем вам ехать на такси, заберем сами. Ты только напиши, на какой вокзал и во сколько. Целуем!»

Я медленно моргаю. Потом еще раз.

Паника начинает затапливать меня холодной, липкой волной.

Что делать?

Что, черт возьми, делать⁈

Быстро пишу маме в ответ первое, что приходит в голову:

«Мамочка, привет! Мы едем, но у нас ЧП. Наши сумки остались на ж/д вокзале, мы же на автобусе! Долгая история, лучше не спрашивай, потом всё расскажу. Не встречайте нас, мы заберем вещи и сами приедем домой!»

Отправляю.

Так, это дает мне немного времени. Автовокзал… Ж/д вокзал… Там я заберу сумки. А что потом? Я должна появиться дома. И сказать, что… Что? Что мой жених — шпион и его срочно вызвали спасать мир? Что он струсил и сбежал на полпути? Что его съели волки в лесу, когда мы проворонили свой поезд?

Последний вариант самый правдоподобный, учитывая наши приключения.

Я тяжело вздыхаю. Вся дорога до Челябинска проходит в лихорадочном придумывании самой идиотской лжи на свете. Ни одна не кажется убедительной.

План «А» (найти жениха) провалился с оглушительным треском. План «Б» (сказать правду) равносилен самоубийству.

Через шесть часов тряски мы въезжаем в город. Автобус прибывает на главный автовокзал. Я вываливаюсь из транспорта, разминая затекшие ноги и спину. Сотников появляется рядом буквально через секунду. Свеженький, бодренький, как будто его место было класса «комфорт».

Никита молча тычет в свой телефон, набирая номер и вызывая такси. Через пару минут мы уже грузимся в желтый седан, и я сразу отворачиваюсь к окну. Разговаривать в таком состоянии мне совсем не хочется. Настроение на нуле. Я бы даже сказала — ниже плинтуса.

Дорога до железнодорожного вокзала занимает еще полчаса нашей жизни. Все это время я молчу, глядя в окно. Провожаю взглядом знакомые с детства улицы и дома, уже погруженные в ночной полумрак. На часах восемь часов вечера. За спиной целые тяжелые сутки. И вроде бы мы на финишной прямой своих приключений, но радоваться не выходит. И даже разноцветные, украшенные к приближающемуся празднику витрины не вызывают восторга. Город, как всегда, в движении, в потоке и в ресурсе. Я же по всем показателям в «минус сто».

Никита в дороге тоже молчит. Бросаю на него украдкой взгляд. Кажется, дремлет? Счастливый. Он через час окажется дома, его встретят искренней улыбкой и не будут пытливо заглядывать в глаза в ожидании, когда он явит миру свою невесту.

Ладно, сама дура — сама виновата.

На вокзале мы обращаемся к администратору, объясняя свою ситуацию. О нас знают. Нас ждут. Отправляют в сторону камер хранения. Мы быстро их находим. Слава богу, все наши вещи на месте!

Я вытаскиваю свою огромную сумку, едва не падая под ее весом.

Сотников подхватывает мой баул одной рукой, ставя на пол.

— Ну что, Агапова, — смотрит на меня. Взгляд уставший, но насмешливый. — Кажется, твои приключения подошли к концу.

— Кажется, да, — киваю я, не глядя на него.

— До дома доберешься? Или тебя за ручку довести?

— Доберусь, — язвительно отвечаю я. — Я уже большая девочка.

— Сомнительно, но ок, — хмыкает он. — Ладно, тогда бывай!

— Пока, Никит.

Мужчина в ответ просто кивает, подхватывает свою сумку и разворачивается.

Я смотрю ему вслед.

Он просто уходит.

Ни разу не оглянувшись.

И это… правильно. Логично. Мы друг другу — никто. Просто случайные попутчики, волею судеб застрявшие вместе. Он выполнил свою миссию по моему спасению и отбыл. Всё.

Тогда почему на душе так… пусто? И грустно. И вообще…

Я трясу головой, отгоняя глупые мысли.

Так, Ира. Соберись! Сейчас такси. Дом. И… позор.

— Ирочка! Доченька!

Я вздрагиваю. Голос мамы.

Оборачиваюсь.

Черт. Черт! Черт!

Прямо ко мне, расталкивая толпу, несутся мама и папа. Они всё-таки приехали! Улыбаются, машут.

— Мама? Папа? А вы как… Я же писала, что сама…

— Ой, да что ты будешь сама тащиться с сумками посреди ночи! — мама подлетает, сгребая меня в охапку. — Мы решили тебя тут встретить! Боже, как ты похудела! Бледная какая!

— Привет, пап, — я обнимаю отца, который сдержанно хлопает меня по спине.

— Здравствуй, дочка. Тяжелая дорога?

— Очень.

— Ну, — мама отстраняется и оглядывается по сторонам с самым заговорщицким и нетерпеливым видом. — Ты же не одна? Где он? Где твой жених? Мы так хотим познакомиться! Мы уже всем друзьям рассказали, что ты на юбилей отца парня знакомить приведешь. Все так ждут, так ждут!

Кровь отливает от моего лица. Я стремительно бледнею, чувствуя, как леденею от ужаса. Рассказали? Всем? Етить колотить! За что мне это⁈

Я открываю рот, судорожно пытаясь придумать хоть что-то.

«Он… в туалете!»

«Он… покупает кофе!»

«Он… испарился!»

Всё звучит просто ужасно! А моего позорного падения уже не избежать.

Вот он. Финал. Фиаско. Факап!

Дальше тянуть некуда.

Я набираю в легкие побольше воздуха для признаний и… Не успеваю ничего сказать, как кто-то притягивает меня к себе, обнимая за плечи тяжелой, властной рукой. Пробасив:

— Соскучилась, Ириска?

Глава 11

Никита

— Соскучилась, Ириска? Прости, вернулся без кофе. Там просто такая огромная очередь, быстрее было бы обратно в Питер сгонять.

Агапова вскидывает на меня свой шокированный взгляд. Смотрит не моргая, съежившись под весом моей руки на своих плечах. Глазеет пытливо так, будто в моих словах пытается найти какое-то второе дно.

Понимаю, сам в ах… ах каком шоке от того, что делаю.

— Ты? — выдыхает шепотом Ира.

— Я. А кто же еще? Или у тебя тут какой-то другой жених поблизости ходит?

Переглядываемся с родителями девчонки. Они посмеиваются. Мать смотрит на меня во все глаза, явно уже «оценив». Отец более сдержанно кивает.

Я натягиваю улыбку и смотрю на свою «суженую». Показываю взглядом: «Не тупи, Агапова!». И Ира, прокашлявшись, наконец-то берет себя в руки, максимально фальшиво улыбаясь:

— Смешно, Сот, — похлопывает ладошкой меня по груди. — Прекрасно знаешь, что нет. Ты у меня один, единственный и неповторимый…

— Лестно