Новогодний подарок майора Морозова - Энни Дайвер

* * *

Остаток вечера проходит как нельзя тепло и даже по-дружески. Иван и Наталья, разомлевшие после бани, оказываются приятными собеседниками. Я вливаюсь в их разговоры с такой легкостью, будто мы знакомы лет десять. Возможно, это какой-то особо разговорчивый сорт вина, но когда мы прощаемся, я обещаю обязательно заглянуть к ним в рождественский сочельник.

Черт его знает, зачем. Возможно, потому что так просто принято, а возможно, потому что мой мозг уже плавится от прикосновений майора. Саша будто решил меня довести. То приобнимет, то погладит коленку, то вообще, блин, зажмет возле раковины, пока гости не видят.

— Ты всегда такой гостеприимный? — спрашиваю, когда мы остаемся вдвоем.

— Наверное, — пожимает плечами. — Я же всех зову, поэтому слежу, чтобы все были довольны и все было в порядке.

— Это профдеформация. Следить, — коротко поясняю, замечая непонимание во взгляде.

— Иногда мне кажется, что я вообще всегда на работе, — произносит по-философски задумчиво. — Не кисни, Снегурка, это особенности профессии, — подмигивает уже весело, и в моей груди снова вспыхивают искры.

— Почему Снегурка?

— Потому что когда тебя увидел, ты была в белом и посреди снега. А еще ресницы твои эти и губы… — вздыхает. — В общем, как будто из сказки.

Чувствуя, что разговор заходит не туда, делаю круг по кухне. Не знаю, за что схватиться. Руководить чужим холодильником нехорошо, а если схвачусь за веник, чувствую, Саша скомандует бросить все и сесть на диван.

Комплименты смущают. Мне давно не говорили, что я красивая. Нет, я знаю это, вижу ведь свое отражение в зеркале, но слышать ведь всегда приятнее.

— Давай я помогу, — забираю из его рук губку и выдавливаю на нее моющее средство. Саша, не сопротивляясь, отходит. Мы убираем со стола. Осталось самое дурацкое — вымыть посуду и уместить продукты в холодильник. — Ты сегодня и так слишком много сделал. Отдыхай, я сама закончу.

— Вер, — зовет, останавливаясь за моей спиной. Я поворачиваю голову, бросая на него взгляд через плечо. Взгляд майора полупьяный и немного шальной. А еще в нем вспыхивают опасные искры. — Я по-другому отдыхать хочу, — с намёком, роняя взгляд в вырез кофты.

— Нет, — говорю совсем неуверенно. Бросив губку в мойку, отхожу в сторону. Думать, когда Саша за моей спиной, совсем не получается. Уйти — тоже не выходит, потому что я оказываюсь зажата в углу кухни.

Майор подступает ближе, снова меня обнимает, нагло тиская. Но я тоже хороша — не сопротивляюсь, потому что мне так кайфово. И жить хочется! И сексом заниматься, диким, чтобы не успевалось думать о том, как некрасиво подпрыгивает грудь, как появляется складка на животе и громко ли я стону. Хотя, судя по пылу майора, тихо с ним как раз-таки не бывает.

— Да, — тянет мягко, кивая. — Сдавайся, Снегурка, — пошло выдыхает мне в губы майор, пленяя между своим телом и столешницей.

— Саш, я... — пораженно замираю, когда он поддевает кончик моего носа своим. Мы смотрим глаза в глаза. Я тяжело сглатываю. — Это плохая идея, — шепчу совсем уж тихо, будто надеюсь, что он не услышит.

Моя уверенность трещит по швам и сдается эротическому напору, хотя зачатки рассудка прорываются сквозь пелену похоти, требуя сбежать в ванную, где дверь закрывается на замок.

— Неповиновение лицу при исполнении — это от двух до четырех.

В то, что майор исполняет трюк по соблазнению, я охотно верю. Но в голове уже каша, и я слабо понимаю, что он имеет в виду, а еще продолжаю говорить, чтобы мы не перешли к делу, в котором слова не нужны.

— Тысяч? — уточняю, нервно облизывая пересохшие губы.

— Оргазмов, — сипло говорит, прежде чем вероломно прервать словесную перепалку поцелуем.

Глава 16. Инстинкт идиотки

Юбка моего костюма стремительно задирается. Вместе с ней подлетаю вверх и я. Майор усаживает меня на столешницу, вклиниваясь между ног.

Его поцелуй — нападение, безжалостное, беспощадное и чертовски горячее. Он буквально пожирает мой рот своим. Язык хозяйничает во рту, будто давно уже знает, что нужно делать. Хотя почему будто? Майор совершенно точно знает, что делать, чтобы довести меня до состояния тотального возбуждения, когда все мысли сосредоточены только на продолжении. Я мычу что-то нечленораздельное, хватаясь за крепкие плечи.

Сердце оголтело колотится в груди. Лицо горит то ли от щетины майора, то ли от стремительно приливающего стыда.

Как бы сказала моя бабуля: докатилась, Верка.

Докатилась до того, что готова переспать с человеком, которого едва знаешь. Докатилась до того, что из-за собственной глупости попала в беду, из которой сама оказалась не в состоянии выбраться. Докатилась до того, что притащила свою елку в чужой дом. Вдогонку я бы получила парочку нелестных комментариев о том, что я безответственная идиотка. Бабуля, собственно, так и говорила, когда я спустя шесть месяцев отношений в свои двадцать заявила, что перееду жить к своему парню. Сейчас она, наверное, упала бы в обморок, узнай, что вытворяет ее внучка.

А я… боже, я схожу с ума от этих жадных и грубых прикосновений. Они будто стирают весь мой прошлый опыт, подавая пример, как нужно желать женщину на самом деле. Терять голову, выпивать эмоции до дна и вспыхивать от страсти с каждой секундой все сильнее.

— Какая же ты отзывчивая, — довольно хрипит майор, сжимая сначала мою талию, а затем грудь. — У меня новый фетиш — твои охеренные сисечки, — улыбается и смотрит мне в глаза, а я краснею еще гуще.

Ну откуда у него такие словечки? Это же…

Обрываю мысли.

Хватит уже думать, что что-то идет не так! Мои трусы мокрые насквозь, желание Саши слишком очевидное — ему даже раздеваться не нужно, чтобы я поняла, что он меня хочет. Но он это делает. Сначала снимает кофту с меня, оставляя меня в одном белье. Целует мою грудь и, наконец выпрямившись, раздевается сам, сбрасывая с себя сначала футболку, а потом и спортивные штаны, перед этим вытащив из кармана презерватив.

— Обхвати меня ногами.

Эти приказные нотки будоражат сильнее любых действий. Послушно выполняю все, что говорит Саша. Вовремя прикусываю язык, чтобы не сказать: не надо, я тяжелая, хотя мысленно молюсь, чтобы у моего майора ничего не заклинило, пока он таскает на руках меня.

— Ты же не собираешься идти со мной по лестнице, да? — все-таки интересуюсь, осторожно зацеловывая его губы.

— До дивана. Хочу в тебя — сил нет. Потом доберемся до кровати, — он усаживается на диван сам, а я снова оказываюсь сверху и