Клубничка для босса (СИ) - Верон Ника

Глаза Алинки округлились, кажется, до размеров десятирублевой монеты. Издевалась бабушка? Еще, куда сходить? Лучку свеженького не надрать? А, заодно редиски и, что там еще растет сейчас, на грядках…

— За клубничным, — невольно съязвила вслух.

— За клубничным, осталось там еще, — подтвердила бабушка. — И, кстати, присмотрись-ка ты к человеку, — а вот эта фраза вообще, ни в какие ворота уже! — Серьезный. На ногах крепко стоит. Как раз тебе, растеряхе несобранной, такой и нужен, чтобы присмотрел.

Совсем интересно становилось. А её, случаем, не сватать ли собирались? Только еще не хватало!

— Это не человек, — буркнула Алинка, в обнимку с кувшином к двери на улицу, направившись.

— А кто? — в недоумении воззрилась Тамара Ильинична на внучку.

Не понимала иногда выдаваемые той, реплики. Как скажет иной раз, хоть словарь отдельный заводи. Причем, желательно, с подробнейшими разъяснениями.

— Это босс мой. Всё, ба, я понесла квас, — резко остановила намерение бабушки что-то на данный счет сказать.

Говорить о Егорском желание отсутствовало напрочь. Достаточно того, что на одной территории с ним день предстоит находиться. Сомневалась, что дед сам не мог сделать этот чертов загон для Яшки. С чего вдруг Вениамин Викторович вызвался в помощники, в толк взять не могла.

Вот в дальней части сада, где для дедовского козла загон делали, как раз-таки солнечного пекла и не было. Деревья здесь тень естественную устроили. Местами только лучи пробивались…

Застыла с кувшином в руках. Егорский, раздетый по пояс, укреплял столбы под будущее ограждение. Со спины им прямо залюбовалась. Мужская фигура. Не замечала, как-то прежде, на сколько в плечах широк. Мышцы подкачанные. При каждом движении, словно живые… Прикоснуться бы к ним, почувствовать, как…

Господи, что за мысли⁈ В шок от самой себя пришла. Прикоснуться? К боссу? К человеку, который… А, что, который?

Закончить мысль не успела. Дед заметил.

— О, Алинка примчалась, — сообщил во всеуслышание, добавив с легкой иронией, — Никак, Тамарка к нам в помощь отправила?

Заметила, как замер Егорский. Кажется, каждая частичка тех самых мышц, которыми залюбоваться успела, в напряжении оказалась. С чего бы вдруг? Или, что, боится, что сзади огреет чем? Блин, а это — мысль. Совсем детская, конечно. С недетскими последствиями, но, возможно…

Неторопливо выпрямившись, медленно обернулся. Легкий прищур. Солнце в этот момент сквозь листву проглянуло своим лучом. Как раз в глаза.

— Только если, в качестве тихого вредителя, — процедил сквозь зубы Егорский, при этом «скользя» по её фигурке взглядом.

Вроде, как процедил. Расслышали все. Дед не без интереса на внучку глянул, с соседа взгляд переведя. Кхеркнул смешно. Всегда кхеркал, когда сдержать какую-нибудь язвительную фразу пытался. Не всегда, правда, получалось. И если сейчас…

— Ну, что как вкопанная, там застыла, — поинтересовался, усмешку необъяснимую для неё, пряча. — В кувшине там что бабка прислала?

— Квас, — выдала машинально, на секунду с взглядом Егорского, встречаясь.

Как там говорят, искры пробегают? Не-ет, быть того не может. Только если исключительно негативные искры. Грозовые. Предгрозовые. У господина босса с другими искрит. С такими, как Светик. Брюнетки, раскрашенные, как…

— Так давай сюда, если квас, — продолжал дед, возвращая её в реальность из очередного, необъяснимого ступора. — Вон Вене дай, пусть человек горло промочит. Упарился совсем с этими столбами.

Вене… Как-то не воспринимала его вот с таким именем. Вениамин Викторович, да. Веня… Это, что-то совсем уж, личное.

— Спасибо, — кажется, к деду обратившись, а с нее глаз не сводя, обронил Егорский, наблюдая, как приближается.

Инструмент в сторону отложив, руку протянул. Вовремя. Едва кувшин не выронила. Да, что ж с ней происходит-то? Как только приблизиться к этому… надо, так оцепенение необъяснимое!

— Тамара Ильинична, знатный квас у нас делает, — продолжал тем временем дед. — Не ваш этот, покупной, магазинный. Вкус живой, настоящий. На корках хлебных, как по старинке делалось.

Да, вот тут с дедом не спорила. На сколько не любила квас, а бабушкин пила с удовольствием. Детство напоминал. Очень сильно. Иногда — до слез. Хотя, почему до слез, объяснить вряд ли смогла бы. И детство было. И юность. И годы студенческие… А потом вот этот появился в жизни. Егорский…

— Вкусный, — согласился Вениамин Викторович, глоток из кувшина делая. — Алина Игоревна, а, может, правда, поможете? — выдал неожиданно, а во взгляде странный огонек промелькнул. Вроде как, ироничный. В ее адрес. — Подержите балки, мне сподручнее крепить будет.

Ей. Предлагалось. Помочь. Серьезно?

— Боюсь, со мной вы что-нибудь не то накрепите, — не удержавшись, съязвила вслух. — Я лучше клубнику соберу. И клубничное варенье достану. Вкусное. Надеюсь, диатез у вас не проявится, — выдала, круто развернувшись на пяточках, зашагала в сторону огорода.

Не видела, с каким удивлением ей вслед смотрели оба — и дед, и Егорский.

— Влюбилась, девка, что ли?

И фраза деда. В спину прозвучавшая, которую уже не слышала. Вениамин в тот момент еще глоток кваса сделать успевший, едва не поперхнулся, успев спешно проглотить.

— В кого? — выдал вопрос, от которого дед Игнат только плечами пожал.

— Не в меня точно, Веня, — обронил вслух. — Ты у нас тут один, молодой, красивый. А к Алинке присмотрелся бы, кстати, — продолжал, к работе возвращаясь. — Девчонка хорошая. Только без родителей выросла. Может, где-то мы с бабкой не так её немного воспитали. Домашняя она у нас. За себя постоять не всегда может. В городе вон, работала у одного. Старалась, а что-то не шло. Не выгнал, пока, но как-то странно в отпуск отправил. С содержанием и бессрочно. Скажи, сам как руководитель, возможно такое? Уволил, наверно, а она молчит.

Молчит. Серьезно? Откуда, в таком случае, у Артема информация о случившемся в агентстве? Ни черта не понимал. Где, кто и какие игры ведет у него за спиной? Вроде же разворошил одно осиное гнездо. Еще что-то?..

— Посмотрим, — обронил Вениамин, к инструменту возвращаясь.

Крепление пристроив, задумчивый взгляд в сторону, куда Алинка пару минут назад умчалась, бросил. Влюбилась… Черт, ему, что с этой информацией делать теперь? С другой стороны… А с чего взял, что в него? Присмотреться… Можно присмотреться. Чтобы подобное чудо себе в будущем не присмотреть. Тавтология, мать его…

Запустив инструмент, принялся за крепеж поперечных реек…

Глава 14

Гость или…

Планируемый завтрак даже не к обеду переместился, а почти в ужин. Часам к четырем только закончили остов ставить. На завтра-послезавтра, как «встанет», сетку натягивать будут. До этого времени козел Яшка еще на свободе должен обитать.

Не очень обнадеживающе. Надеялась Алинка всё же, что уже сегодня эта морда козлиная за решеткой, то есть, за сеткой окажется. Страх теперь перед ним сидел, не вытравить ничем.

— Давай в душ, Веня и к столу, — скомандовала баба Тома, заканчивая на веранде, открытой, хлопотать.

Стол, как на праздник собрала. Не понимала Алинка, почему этот Веня не может у себя пообедать (или поужинать?). И душ, заодно, принять. Или, что, за помощь (о которой, кстати, не просили), теперь расшаркиваться перед ним все должны? Знала она его с совершенно другой стороны. Не самой приглядной.

— Да я у себя… — начал Егорский.

Вот, правильно. К себе и топай , — размышляла про себя Ягодкина, помогая Тамаре Ильиничне посуду на столе расставлять. — Помог, спасибо. Не помог бы, тоже вполне могли справиться. Чуть дольше, возможно. Н-да, еще бы с доставкой материала пришлось подумать. Здесь всё же, как выяснилось, Вениамин Викторович подсуетился. Заказал все через интернет магазин с доставкой. Во сколько та обошлась…

— Даже не думай, — только что ногой не притопнула в ответ на его попытку отказаться от приглашения, баба Тома. — Дед еще сто лет собирался бы со своим этим козлом вопрос решить. Пока эта зверюга бородатая мне Алинку на рога не подсадила бы. Денег ты не возьмешь, знаю. Так от стола не отказывайся.