Королевы и монстры. Яд - Джей Ти Джессинжер

Он усаживает меня на кровать, разувает и накрывает одеялом. А потом разворачивается к двери.

– Ты уходишь?

Кейдж останавливается и оборачивается. На его пухлых губах играет лукавая улыбка. Я вижу, что мой тон его порадовал, но он старается не слишком наглеть.

– А ты не хочешь?

– Нет. Да. Не знаю. – Я вздыхаю и зарываюсь под одеяло. – Может быть?

– Дай мне знать, когда будешь уверена. А пока спи.

Он уходит, тихо прикрыв за собой дверь.

Но теперь я окончательно проснулась.

Я переворачиваюсь на спину, сбрасываю одеяла и долго пялюсь в потолок, прокручивая события у себя в голове. Только моя голова набита картофельным пюре. Я как будто алгеброй занимаюсь. Не могу прийти ни к какому выводу.

Одно я знаю наверняка: что бы он ни сделал и как бы я на него ни злилась, в объятиях Кейджа мне станет лучше.

Я скидываю ноги с края кровати, иду к двери и распахиваю ее. И тут резко останавливаюсь.

Кейдж стоит прямо у двери, прислонившись плечом к стене, сложив свои могучие руки на груди и наклонив голову.

Он смотрит на меня. Наши взгляды встречаются. В меня будто молния бьет – горячая волна прокатывается от макушки до кончиков пальцев.

Мы молча стоим друг напротив друга в наэлектризованной тишине, пока я тихо не прошу:

– Не мог бы ты зайти и…

Он отрывается от стены и хватает меня, впиваясь своими губами в мои.

Его поцелуй отчаянный. Изголодавшийся. Когда мы останавливаемся, чтобы отдышаться, я тихо заканчиваю:

– …и обнять меня?

Надвигаясь на меня, пока я спиной вперед пячусь обратно в спальню, он рычит:

– Обнять тебя? Конечно. Но только после того, как трахну.

– Кейдж.

– Зеленый или красный, детка.

Он толкает меня на кровать, встает на колени, берет в ладони мое лицо и снова жадно целует.

У моих рук как будто появилось собственное сознание, потому что они на автомате хватают его за волосы и слегка оттягивают их.

Кейдж со смехом отрывается от моего рта.

– Я так и думал.

Он стягивает футболку через голову, отбрасывает ее в сторону и смотрит на меня с хищной улыбкой – такой прекрасный, что у меня дух захватывает.

Его улыбка тает, и он рычит:

– Обожаю, когда ты так на меня смотришь.

– Как?

– Как будто ты моя.

Он стягивает с меня майку, срывает лифчик, избавляется от джинсов и трусов двумя быстрыми ловкими движениями. А я лежу под ним совершенно обнаженная и дрожу. Он останавливается, чтобы медленно провести рукой по моему телу, от груди до бедер, и глядит на меня глазами голодного волка. А потом расстегивает ширинку на джинсах.

– Скажи это.

Я лишь тихо шепчу:

– Я твоя.

Кейдж на секунду закрывает глаза и выдыхает. Открыв их, он тянется к ширинке, берет в кулак свой стояк и поглаживает его от основания к головке.

– Скажи еще раз, детка.

Я вдыхаю и резко выдыхаю. Каждая клеточка моего тела поет.

– Я твоя, Кейдж. Даже когда я тебя ненавижу, я тебя люблю. Что бы ни случилось, мы справимся.

Он со стоном падает на меня. А потом снова целует, упершись одним локтем в кровать и раздвигая мне ноги бедром. Я вожу руками по его мускулистой спине, спускаюсь к заднице, запускаю пальцы ему под джинсы и впиваюсь ногтями в кожу.

А потом легко смеюсь. Он снова не успел снять штаны и ботинки.

– Будешь смеяться, пока я тебя трахаю, – заслужишь порку, – горячо шепчет Кейдж.

– Тогда, пожалуй, я продолжу смеяться.

Глядя на меня сверху вниз полными обожания глазами, он произносит:

– Я тебя люблю. Ты нужна мне. Ты моя.

И входит в меня, доказывая все это разом.

45

Нат

За следующую неделю через пентхаус прошло, наверное, человек сто в черных костюмах. Люди приходили и уходили, засвидетельствовав уважение своему новому королю.

Многозначительные рукопожатия. Церемониальные поцелуи в обе щеки. Тихие разговоры в библиотеке за виски и сигарами. И всегда при встрече и при прощании – поклон и целование перстня Кейджа.

Некоторым из них он меня представил. А когда приходили другие, он быстро выпроваживал меня из комнаты. Я понимала, что таким образом Кейдж не прячет секреты, а защищает меня.

Ни один звездный состав фильмов про мафию не смог даже близко подойти к реальности того, сколько тьмы несут в себе эти люди – она для них будто вторая одежда. Угроза практически осязаема. Воздух наполняется опасными вибрациями. Наших гостей окружает зловещая, ни на что не похожая энергия насилия, а в их хмурых внимательных глазах горит мрачный огонь.

Была бы здесь Слоан, она бы завизжала от восторга.

Я изо всех сил стараюсь держать себя достойно и вежливо, хотя не знаю, чего от меня ждут. Не знаю, насколько вписываюсь в этот мир – и вписываюсь ли вообще. Уверена я лишь в том, что Кейдж всегда хочет держать меня на расстоянии вытянутой руки.

Если я окажусь в другом углу комнаты, он подойдет и встанет рядом со мной. Он подзовет меня пальцем, если будет разговаривать с кем-то, а меня не окажется поблизости. Взгляд он тоже не сводит с меня ни на секунду, наблюдая за мной с сосредоточенностью и жаром, которые я ощущаю как покалывание под кожей.

Я сказала, что люблю его, но не уверена, что «любовь» – достаточно емкое слово. В чувстве, которое я к нему испытываю, есть какая-то особая тяжесть. И тьма. Отблеск опасности, которую я вижу в глазах этих страшных людей.

Это меня пугает, ведь я понимаю, что его жизнь по самой своей сути очень опасна. Я думала, что никогда не оправлюсь после исчезновения Дэвида, но все-таки выжила. Более того, без него я расправила крылья.

Но если что-нибудь случится с Кейджем, я сомневаюсь, что окажусь такой же стойкой. Внутри меня есть тонкая трещина, которую он скрепляет. Если я его потеряю, это будет конец.

Значит, мне нельзя его потерять. Все просто.

– Вот ты где.

Когда Кейдж легко прижимается губами к моему затылку, я вздрагиваю от неожиданности. Я глубоко погрузилась в свои мысли, глядя из окна гостиной на раскинувшийся роскошный пейзаж Центрального парка. Солнце садится. Тени на прудах, беговых дорожках и деревьях становятся длиннее.

– Решила, что лучше оставить тебя со Ставросом наедине. Бедный парень выглядел так, будто сейчас обгадится. Я не хотела делать еще хуже, стоя рядом, пока у него нервный срыв.

Кейдж ухмыляется. Обняв меня за