Оставить на память - Лина Ласс
Ника даже удивилась, что Аня запомнила, казалось, такой незначительный эпизод. Внезапно ей стало стыдно перед подругой, что скрыла всё, что было тогда у неё на душе. Может и стоило давно обо всём ей рассказать. Ведь ближе человека чем Аня у неё тогда не было. Кто бы ещё выслушал её, успокоил, утешил? Но в то время Ника держала всё в себе — из-за страха ли или по другой причине. Но только теперь она понимала, что скрывать это от Ани было глупо. Тайное всегда становится явным, разве не так?
Ника заметила настороженный взгляд своей няни. Она явно была обеспокоена тем, что какой-то чужой мужчина уносит восвояси её подопечную.
— Лида, езжайте в Париж, — сказала девушка. — С нами будет всё хорошо, можете не беспокоиться. Если что, я дам вам знать, всё ли у нас в порядке. Но… — она отвела взгляд, — я пока не уверена, когда мы сможем вернуться. Может статься так, что в ваших услугах мы больше не будем нуждаться.
Она взяла Лидию за руку и ободряюще сжала ладонь.
— Что ж, — проговорила няня, явно огорчённая, — я вас поняла. Я сообщу в агентство.
Она скользнула взглядом по Генри, держащего на руках Марго и в её глазах промелькнула недоверие, что неприятно отозвалось в самой Нике. Конечно, Лидия лишалась хорошего места, но неужели она настолько сильно прикипела к девочке за год, что Генри заслужил такую враждебность с её стороны?
— Спасибо, — проговорила Ника и, отпустив няню, подошла к Ане и, порывисто обняв её, поцеловала.
— Берегите себя, — шепнула на прощание подруга.
Генри так спешил, что не запер машину и водительская дверь была распахнута. Но Ника совсем не удивилась, что к машине даже никто и близко не подошёл. Он легко отпер заднюю дверь и нежно уложил на сиденье Марго. Полы его куртки задрались и Ника с дрожью заметила засунутый за пояс пистолет. Уже тот факт, что у Генри с собой было оружие, ещё больше вывел её из равновесия. Значит он тоже думал, что Влад может быть крайне опасен. Но неужели может дойти до такого?
Она вспомнила как однажды на каком-то празднике, её муж, немного выпив, решил пострелять. Поспорил с кем-то, что даже пьяный может попасть в яблочко. И расстрелял с одного раза шесть пустых бутылок. Тогда, ещё влюблённой в него, ей казалось это просто небольшой авантюрой, дуростью, которую можно легко простить, но сейчас это пугало её. Ведь рядом были люди. Чего доброго, он мог кого-то ранить или что похуже. Но Влад стрелял метко, чересчур метко. И оружие он держал крепко со знанием дела.
Войт взял у неё чемодан и, не обращая внимания на её поражённый взгляд, положил в багажник. Он проконтролировал, что, садясь в машину на пассажирское сиденье, она зафиксировала ремень безопасности. Но, почувствовав обжигающий взгляд Ники, повернулся к ней.
— Оружие? — негромко сказала она, боясь разбудить дочь. Она нахмурилась, будто осуждая его, но Генри не мог поступить иначе. Ему не раз приходилось использовать пистолет в боевых действиях. Он не боялся применить его против человека. А против Влада, встреться он с ним лицом к лицу, так тем более. Войт накрыл своей рукой ладонь Ники. Её пальцы были холодными и он сжал их, пытаясь согреть.
— На всякий случай, — он надеялся, что повода воспользоваться пистолетом у него не будет и поэтому старался держаться перед Никой непринуждённо. Он улыбнулся ей, внушая спокойствие, завёл ей за ухо выбившуюся прядь, легко коснувшись кожи. Но она продолжала озабоченно смотреть на него. Нервная дрожь прокатилась по телу. Не убедил.
— Ты мне веришь? — спросил он. Ника молча кивнула. — Я не хотел бы, чтобы до этого дошло. Но я не знаю, что может вам угрожать. Или ты думаешь он придёт мириться с тобой? — Ника только покачала головой. — Сделка, которую вы заключили уже не имеет никакого значения. Если ему нужны деньги, он захочет их получить. А как можно это сделать быстрее, если ты не можешь забрать всё у ребёнка законным путём?
Ника сжала губы. Она знала. Влад не станет ждать совершеннолетия Марго. Достаточно приговорить её и её мать к смерти. Тогда, как законный наследник, он быстро получит всё, чем раньше владел. Разыграет горем убитого отца, который так и не смог понянчить свою дочь. Перед глазами вновь встали фото, которые показывал ей прокурор.
Закопанные, полуразложившиеся тела убитых с особой жестокостью людей, которых убрали по заказу её мужа. Это была целая семья — муж, жена и их маленький сын. Имён она сейчас вспомнить не могла, но страшная картина до сих пор преследовала её в кошмарах. При виде этих фотографий Нику стошнило прямо на пол.
Убитый работал в прокуратуре и копал под Влада. Её мужу сообщили об этом и он решил проблему по-своему.
Неужели он дойдёт до того, чтобы точно так же избавиться и от неё?
А потом она вспомнила его глаза в тот момент, когда в комнате свиданий он до боли сжал её руку. Взгляд хладнокровного убийцы. Ника сбежала, свидетельствовала против него, носила ребёнка от другого. Он считал её ни кем иным как предательницей, а предателей раньше вешали. На милосердие рассчитывать не приходится. Влад на него просто не способен.
— Я не допущу этого, слышишь, — Генри поймал её рассеянный взгляд и внезапно привлёк к себе. Это не был страстный поцелуй, который накрыл их в прошлый раз. Он не вызвал отклик в теле Ники. Его тёплые губы накрыли её без проникновения, но они дарили ей покой и защиту.
"Я верю тебе. Я слышу тебя".
И она ответила. Опутала его плечи руками и языком скользнула внутрь его рта. Тело пробудилось, разгораясь внутри. Было сладко как в первый раз. Ей, наверное, никогда не надоест целовать этого мужчину. Только он одним поцелуем мог дать ей сил, будто вдыхая в неё саму жизнь. Ника нехотя отстранилась от Генри, переводя дыхание. Губы болели от страстного натиска, которым он её атаковал.
Войт тяжело дышал, его глаза потемнели от желания. Если бы они были наедине, укрытые от чужих глаз, он бы не оторвался и не выпустил её из объятий. Но прежде он должен позаботиться об их безопасности.
Он
