Ничуть не влюблены - Шарлотта У. Фарнсуорт

– Когда увидим? Ты же знаешь, что команда обычно не болтает со зрителями между таймами, так?

– Но потом спокойно общаются на вечеринке.

Я смеюсь:

– Ага. И когда ты собиралась расписать мне весь наш маршрут на сегодня, соседка?

– Если бы ты попробовала уйти из дома в трениках – расписала бы.

Я закатываю глаза, а Ева паркуется рядом со спортивным корпусом, где находится баскетбольный зал.

Мэри спешит к нам, как только мы заходим в холл. Ее учебный профиль – живопись, как и у Евы. Но, в отличие от Евы, она миниатюрная, светловолосая и молчаливая. Вот уж удивительно узнать, что Клейтон Томас – ее типаж. Пусть он и не козел, зато обладает множеством других наклонностей стереотипного качка. Кажется, я не видела его с одной и той же девушкой больше одного раза. А еще он проводил серьезную долю наших гуманитарных занятий, приударяя за мной.

– Привет, Мэри, – здороваюсь я.

– Привет, Харлоу, – отвечает она, лукаво улыбаясь.

– Харлоу согласна с планом, – заявляет Ева, подмигивая Мэри.

– Я не знаю Клейтона вот настолько хорошо, – говорю я Мэри. – Но буду рада тебя представить.

Она краснеет.

– Спасибо.

– Давайте сядем, – решает Ева.

Мы втроем идем в спортзал. Пахнет потом и лежалым попкорном. Болельщиков в спортзале мало, и это меня в целом не шокирует. Холт оставляет желать лучшего в плане учебного духа.

– Народу немного, да? – Ева читает мои мысли.

– Немного. Но вы бы видели вчерашний хоккейный матч! – говорит Мэри. – Полный дурдом. Как будто весь универ собрался.

– С каких пор ты ходишь на хоккей? – спрашивает Ева.

Мэри хихикает:

– Дарси и Тиган хотели посмотреть, как играет Конор Харт.

Я едва подавляю порыв закатить глаза. Ну конечно.

– Холт победил? – спрашиваю я.

– Да, – отвечает Мэри. – Конор забил оба гола.

– Черт. Надо было вчера идти на матч, – жалуется мне Ева. – А тебе нужно было приударить за Конором Хартом, а не за Джеком Уильямсом. Конор куда горячее. – Ева переводит внимание на Мэри, не успеваю я ответить. Возможно, и к лучшему. – У них с Джеком был роман на втором курсе, помнишь? – спрашивает она Мэри.

– А, да. А разве…

Я отвлекаюсь, пока Ева и Мэри обсуждают историю моих свиданий.

Пусть я поведала Еве о своем прошлом, но никому не говорила о запутанной паутине, что связывает меня и Конора Харта.

Мы без труда находим места, а дальше остается только ждать начала матча. Мэри и Ева болтают о задании по живописи, а я ищу на скамьях знакомые лица. Из полусотни человек я знаю по имени четверть. Мне машет одна девушка, с которой мы прошлой весной ходили на углубленную биологию.

Матч начинается безо всякой помпы и вступлений. Вот игроков нет на корте, а вот они начинают бросать мяч в кольцо для разогрева. Кто-то попадает, но большинство промахивается.

Понимаю, что матч будет долгий.

И естественно, он затягивается.

За десять минут до финала Холт отстает на двадцать очков.

– Пойду в туалет, – говорю я Еве и Мэри. По краю корта я направляюсь к первой же двери, оглядываясь то налево, то направо, – в обе стороны ни то ни се. Бассейн находится в другом здании. Вроде бы я не бывала в этой части спорткомплекса Холта больше пары раз. И оба мероприятия проходили в спортзале, из которого я только что ушла.

Решаю пойти направо. Пол коридора устелен линолеумом, вокруг нет ни одной двери. Заворачиваю за угол и останавливаюсь как вкопанная.

Я стою рядом со входом в качалку, расположенную за баскетбольной ареной.

Свет горит.

Дверь открыта.

И Конор Харт – сейчас единственный в этом зале.

Он лежит на одной из узких черных скамеек, где люди поднимают веса. И занимается именно этим.

Я застываю на месте, видя, как он поднимает и опускает штангу. Какая ирония! Температура вокруг меня как будто внезапно подскочила градусов так на сто.

Я не считаю себя пустышкой. Я сужу людей по их обращению с другими людьми. По их словам. По их делам. Я никогда не пускаю слюни и не слепну от красоты или авторитета.

У Конора в достатке и того и другого. Его привлекательность – красивая иллюзия, поверхностная, и я об этом не забыла.

Вот только на поверхности сейчас много чего. Много голой кожи. Я впитываю в себя этот томительный образ, пью и пью, как будто заблудилась в пустыне и мне отчаянно нужна вода.

Конор без футболки, на нем только черные шорты в сеточку, спущенные ниже талии. Вот прямо ниже. Я вижу угол резных мышц между его бедер и пушок темных волос, пропадающих под резинкой шорт. Мой взгляд поднимается до самых мощных кубиков пресса, которые я только видела; не то чтобы у меня есть привычка пялиться на мужчин без футболок, да и пялиться особо не на кого в штате, где купальный сезон длится примерно три недели. Я изучаю капельки пота, собравшиеся у Конора на груди. Оцениваю, как бугрятся бицепсы, когда он поднимает штангу с кучей круглых и явно тяжелых дисков на каждом конце. Замечаю напряженное, сосредоточенное выражение у него на лице. Мой взгляд вновь спускается ниже по его скульптурному торсу до мускулистых бедер, широко расставленных по обе стороны скамьи, явно не слишком устойчивой, чтобы поддерживать в такой позе человека, который поднимает такой вес.

Я сглатываю пару раз. Впиваюсь ногтями в правую ладонь. Даже не представляю, сколько я уже стою тут и пялюсь на него.

Клейтон Томас объективно так же красив, как Конор Харт. У него не темные волосы, а золотистые. Он не развязный, а милый. Не насмешливый, а дружелюбный.

Последний час я смотрела, как Клейтон бегает по корту и потеет. С первого ряда разглядывала его мышцы и мужественность. Ничего. Вообще. Никакого эффекта. Мне стало так скучно, что я пошла в туалет.

Но смотреть, как Конор тягает штангу… Я могла бы стоять тут еще дольше и не насытиться этим зрелищем. Я редко позволяю себе смотреть на него, и теперь, похоже, это вылилось в нежелание отворачиваться.

Наконец я заставляю себя сделать шаг назад. Ужасная возможность, что Конор может меня застукать, заставляет меня развернуться и уйти гораздо быстрее, чем я пришла.

Я даже не пытаюсь найти туалет. Я возвращаюсь в спортзал так же, как пришла. Всего несколько минут осталось до конца матча, на который я едва обращаю внимание. Судя по табло, Холт проигрывает с разрывом