Королевство иллюзий - Элина Градова
— Но я же не сказала, когда вернусь.
— Я не смог уйти без новостей об эреде. Как он? Жив? Вы спасли его?
— Он жив, но слаб. Лечение будет долгим, поэтому я оставила его в безопасном месте. Но ты не волнуйся, всё будет хорошо, Роберто обязательно поправится! — Ты что-нибудь ел за эти дни, Пеппе?
— Да, — отвечает бесхитростно, — я собирал персики в саду на ключевом озере.
— Они, конечно, волшебные, но одними персиками сыт не будешь, давай-ка я тебя накормлю. Где ты остановился?
— Два десятка шагов, и увидите мой бивуак, Наидобрейшая, там и лошадки пасутся, — а потом радостно добавляет, — это хорошо, что Вы закричали, иначе я бы Вас прозевал!
— Я просто не могла не закричать, а то сошла бы с ума в темноте! — похоже, рассмешила старика, из уважения к богине, он лишь позволил себе прыснуть в кулак, но точно, успокоился. Ругать за непослушание я его и не собиралась. Наоборот, всё вышло лучше, чем я думала.
Пристанище Пеппе оказалось под низкими ветвями старого огромного дерева. Крупная густая листва образовывая плотную крышу, хорошо спасает от солнечных лучей, и думаю, в случае дождя, тоже бы не промокла.
Старик умело раздул угли, уснувшего костра, и он снова ожил. Я разложила свой нехитрый провиант, заранее извиняясь,
— Даже не спрашивай из чего это, всё равно не отвечу, — потому что не знаю, а тому что написано на упаковках, не верю.
Но Пеппе и не спрашивает, просто начинает есть, потом вспомнив что-то, отправляется ближе к стволу и приносит божественный персик,
— Это Вам, Наипрекраснейшая, — будто извиняется, — больше у меня ничего нет.
— Спасибо, — комок в горле, слёзы наворачиваются, вспомнилось, как Костя впервые угостил меня таким же.
— Что мы будем делать? — Пеппе вырвал меня из воспоминаний насущным вопросом, о котором я ещё не подумала, но в свете изменившихся обстоятельств, решение приходит само,
— Сейчас ты подкрепишься, отпустишь Орго, он учёный, дорогу домой сам найдёт, я выкину камни из рюкзака, и мы, никуда не заезжая, отправимся в Саленсу!..
Путь в столицу получается более долгим, чем из неё, когда мы торопились поскорей доставить Костика в мой нормальный мир. Сейчас Пеппе уже не нахлёстывает нашу спасительницу Колетт, мы едем так, как можем. На постоялых дворах не останавливаемся из-за моей специфической внешности, просто старик заходит в пекарни и харчевни в селениях по пути и покупает еду на вынос, а я в это время, закутав лицо платком, дожидаюсь его возвращения, спрятавшись поглубже под крышей повозки.
Ночевать стараемся недалеко от жилья, чтобы не возникало соблазна ни у каких тёмных личностей почтить нас своим вниманием…
На третий день без происшествий прибываем в Саленсу. В нашем доме, надо же, я сказала «нашем», остановиться не решаемся, врагам он известен, а значит, небезопасен. Пеппе направляет Колетт по только ему известному адресу, и вскоре мы уже въезжаем на чудесную аллейку в тени деревьев, похожих на гледичии, увитых какими-то ползучими цветущими вьюнами,
— Поживём у Коры, — поясняет старик. У Коры, так у Коры,
— Тебе видней, я всё равно, никого не знаю, — он лишь недоумённо взглядывает на меня и тут же машет приветственно,
— Корита, дорогая моя! Не прогонишь?
На крыльце розового-пряничного домика стоит наша повариха, по-моему, улыбающаяся и довольная. Как только повозка приблизилась ещё, она, завидев меня, решает преклонить колени, я уже не удивляюсь, но сейчас мне этого не хочется, ещё больше, чем всегда,
— Не надо, прошу Вас! Я просто гостья… незваная.
Хозяйка оказывается радушной и простой, кормит, предоставила комнату в своём небольшом жилище и даже, о роскошь, — ванну с тёплой, согретой солнцем водой. И ни о чём не спрашивает, видимо, Пеппе успел маякнуть.
Их точно связывает нечто больше, чем деловые или приятельские отношения. Я слышу, как Кора выговаривает старику за то, что пропал и не предупредил. Она пришла наутро после трагедии, разразившейся в доме, никого не застала, испугалась, но несмотря ни на что, весь день отмывала кровь, коей там оказалось очень много. Представляю, в каких нервах она пребывала всё это время, ведь даже не знала, следы чьей смерти ей пришлось убирать…
Добротой и гостеприимством радушной хозяйки пользуюсь недолго. Переночевав и отдохнув, собираю всю волю в кулак, а лекарства для Его Величества в толстую матерчатую сумку, мило предложенную Корой, отправляюсь во дворец. Она же и платье дала, оставшееся от выросшей дочери, хорошее, но это не так важно, я же объяснила королеве в чём истинные ценности. Помнится, меня там обещали ждать и пропустить без очереди, в чём бы и когда бы не явилась?
Пеппе вызвался сопроводить коротким и максимально безлюдным путём. Я закуталась в платок так, что наружу только нос и глаза. Эх, жаль, паранджи тут не в заводе, да и масок медицинских, кои у нас с некоторых пор стали лучшим украшением людей обоего пола, тоже здесь никто не видел.
Я иду следом за стариком, стараясь запомнить ориентиры на всякий случай, хотя, последним в очереди чувством понимаю, что возвращаться не придётся. Эх, знать бы что ждёт! А что бы я сделала, если бы знала? Всё равно пошла бы! Не то что пошла, бегом бы побежала!..
Вскоре Пеппе остановился, указывая вперёд,
— Видите, Наисветлейшая, человека в зелёной форме? Дальше я не могу, Вам придётся одной, — оправдывается.
— Спасибо, Пеппе, я знаю, это стража дворца, теперь заблудиться не дадут! — шучу, стараюсь бодриться, а на душе холодеет так словно я в чан со льдом собралась окунуться. Да, нет! В чан легче, ну холодно, и всё! А мне страшно и, в то же время, неимоверная тяга, словно за горло волочёт меня во дворец.
— Что мне делать, Наисветлейшая, в Ваше отсутствие? Чем ещё могу быть полезен? — он искренне обеспокоен и правда очень хочет быть полезен, но его миссия выполнена, так что отпускаю с миром,
— Отдыхай, Пеппе! Дальше я пойду сама, — не имею в виду те два десятка шагов, кои отделяют меня от стражника, а путь борьбы за любимого и в целом за правду, — теперь только моё дело!
Старик в сумасшедшем душевном порыве кидается целовать мне руки, что-то бормочет, я не пойму и хочу отнять ладони, но наконец-то разбираю,
— Спаси Абекур, Наиславнейшая, тебе всё подвластно! Если наши усилия
