Ушла в винтаж - Линдси Левитт
– Что? Это моей сестры. Свой не нашел. А нам нужно составить список. Списки всегда облегчают задачу.
Золотые слова.
Оливер начинает набрасывать идеи. Его длинные пальцы мягко скользят по бумаге.
– Итак, нам, наверное, понадобятся флажки и шарики. Откуда обычно берут такую плотную бумагу в рулонах? Ассоциация студенческого баскетбола использует ее для транспарантов.
– Оберточная бумага? – спрашиваю я. – Уверена, в школе найдется. Если нет, купим в художественном магазине.
Он записывает «оберточная бумага» наклонными печатными буквами:
– Видишь, я так и знал, что ты в этом разбираешься.
– Почему? Потому что я девочка? – в моем голосе звучат стальные нотки. Надеюсь, он не слишком зазнался?
– Что? – Оливер оглядывается по сторонам. – Нет, потому что ты сообразительная. Ты так хорошо описала цели и задачи клуба. По части шпионских миссий ты незаменима.
– Шпионских?
– Что ты каждое мое слово переспрашиваешь? Да, шпионский – вполне законное слово. Это наш секретный блокнот, мы выполняем миссию. Давай сосредоточимся. – Он снова оглядывается с потерянным видом. – Хм, что нам еще нужно?
Я забираю у Оливера блокнот и дополняю список. Липкая лента, папиросная бумага, шарики, краски, цветная кайма, гирлянда. Достаточно, мы просто украсим небольшой фургончик и останемся внутри, на главное шествие не пойдем.
– Это только начало, – говорю я, – остальное надо смотреть в магазине товаров для праздников.
Он улыбается мне так лучезарно, как если бы я подписала пакт о мире во всем мире:
– Я так рад, что ты здесь.
Я невольно улыбаюсь в ответ:
– Я тоже рада. – Прошу заметить, радость моя связана с желанием, чтобы мой проект оказался успешным, а вовсе не с тем, что двоюродный брат моего бывшего парня только что дал мне почувствовать себя такой полезной и важной, какой я себя в жизни не ощущала. – Хотя для тебя это все должно быть совершенно естественно. Это ведь ты состоишь в Ассоциации студенческого баскетбола. А я никогда не была членом клуба.
– Серьезно? – Оливер кидает в тележку упаковку синей мишуры, которой не было в списке, но ему виднее. – А чем ты тогда занимаешься? Спортом?
– Нет. У меня девственно чистое резюме.
– Ты не участвовала ни в каких школьных мероприятиях? Чем же ты тогда живешь? – Судя по всему, ему действительно интересно. Похоже, он не может представить себе жизнь, не забитую до отказа занятиями, ответственностью и целями на будущее.
Чем я живу? До прошлой недели я проводила двадцать четыре часа в сутки со своим бойфрендом. Нет, конечно, не 24/7. Но 20/6 уж точно. Остальное время он посвящал баскетболу или BubbleYum.
Я облокачиваюсь о тележку. Здесь такой яркий неоновый свет. Он словно подчеркивает мою тусклость.
В моей жизни нет наполнения.
Как такое возможно? Я перепробовала тысячу разных вещей, но ни за что не зацепилась. Нет ничего такого, в чем я была бы хороша, что я могла бы назвать своим делом. Я никчемный ломоть тофу. Поэтому Джереми и отправился искать счастья на стороне. BubbleYum играет в лакросс, и у нее наверняка богатая коллекция корсетов. А у меня есть только полка с болванчиками в спальне и тринадцать месяцев, посвященных увлечениям Джереми, за спиной.
Вот черт. Я та самая девушка. Мисс Ничто. Черт.
– Я работаю в папиной фирме, – наконец выдавливаю я из себя.
– В офисе? – Оливер кусает кончик ручки. Он и не подозревает – откуда ему знать? – как сильно его вопрос меня ранил.
– Не совсем. Он, типа, торгует антикварными вещами. Я помогаю ему сортировать его… приобретения. Определяю потенциальную ценность товаров.
Мне нравится, как высокоинтеллектуально это звучит. Как будто я каталогизирую произведения искусства, а не вытряхиваю тараканов.
– Значит, у тебя есть свое дело. Ты… сортировщик прошлого.
Не знаю, как он догадался, какие слова мне сейчас нужнее всего. Я не лузер – я эклектик. Я что-то собой представляю и помимо Джереми. С каждым днем это становится все яснее.
– Спасибо.
Оливер наконец поднимает на меня глаза и видит, что наш разговор по какой-то причине перерос в нечто большее, нежели пустая болтовня. Он не задает лишних вопросов.
– Пожалуйста, – говорит он.
Я устраиваю велосипед на заднем сиденье машины Оливера, и мы вместе едем в Walmart. Идея мультфильма приходит к нам в прикассовой зоне, когда взгляд Оливера падает на футуристический спиннинг с подсветкой.
– «Джетсоны»! Это старый мультфильм, шестидесятых годов.
Взгляд в будущее из шестидесятых? Круто.
– Я не смотрела, но слышала о нем.
– Развесим шарики, превратим наш фургончик в космический корабль, нарядимся в футуристическом стиле! – Его лицо излучает уверенность. Он запрыгивает в тележку и торжествующе сжимает кулак.
Озадаченная и зачарованная, я отхожу на пару шагов от тележки. Раньше мне казалось, что Оливер прилагает огромные усилия, чтобы играть свою роль, но теперь я вдруг понимаю – все совсем наоборот: он не играет – он такой и есть. Если ему что-то приходит в голову, он не раздумывает, как это скажется на его имидже и не будет ли это выглядеть глупо. А поскольку мы, все остальные, настолько поглощены собой, его поведение кажется нам тщательно продуманным. Ну кто может позволить себе быть таким живым, говорить что думаешь и чувствовать что чувствуешь?! Понимаю, почему его не любят – ведь гораздо проще считать его позером.
И если признать его настоящим, получится, что мы все – фейковые.
К полудню мы заканчиваем с покупками. Оливер уклончиво сообщает, что нам надо сделать еще одну остановку, и везет меня в индийский ресторан быстрого обслуживания, расположенный в каком-то заштатном торговом центре. Не говоря ни слова, Оливер с широкой улыбкой устремляется внутрь. Какое отношение имеет индийская еда к «Джетсонам»?
Когда я вхожу, Оливер расплачивается на кассе. Он аккуратно кладет сдачу в бирюзовый бумажник.
– Не хотел рисковать: вдруг бы ты отказалась от такого чудесного гастрономического опыта, поэтому я уже расплатился.
– Мы будем здесь обедать?
– Ну да. Так устроен шведский стол. Ты платишь. Набираешь в тарелку еды. Садишься. Ешь.
– Я никогда не пробовала индийскую кухню.
– Значит, ты не жила, Мэллори Брэдшоу.
Оливер рассказывает, из чего состоят те или иные блюда. Это помогает, учитывая, что выглядит вся пища как уже кем-то переваренная. Обычно я заказываю что-то конкретное, в чем я уверена, а сейчас зачерпываю соусы, которые могут быть приправлены чем угодно, да хоть рыбьими головами. На отдельную тарелку мы кладем плоские лепешки под названием наан, которое
