Укради меня - Ольга Мурашова
Эта фраза вырвалась у меня как-то сама собой. Потому что, чёрт побери, да, я хотела его, хотела так же сильно, как два года назад. Он протянул ко мне руку и провёл пальцами по моим волосам, заправив за ухо выбившуюся прядь. И неожиданно серьёзным тоном сказал:
– Иди ко мне.
Я вынырнула из приятной дремоты, потянулась и повернулась на бок, туда, где на соседней подушке можно было увидеть его стриженый затылок. А вот по его золотым кудрям я буду скучать. Поднялась же у кого-то рука. Какой вандализм, пустить это золото под машинку – это же всё равно, что написать матерное слово прямо поперек Джоконды.
Мне теперь наконец стало очень спокойно, и, главное, всё было как-то… правильно. Когда мы занимались любовью в первый раз, мы делали это неловко и отчаянно, задыхаясь друг другом и пытаясь урвать больше, чем хотелось. А теперь мы ничего не крали, просто забирали своё. Он всё ещё был очень чопорным в постели, а с его щёк не сходил румянец, и выглядело это так, словно он немного стеснялся и вот-вот назовёт меня на вы. На мой аккуратный вопрос, чего бы ему хотелось, он ответил, что на эксперименты у нас ещё куча времени, а сейчас ему важно смотреть на меня, видеть моё лицо и понимать, что мне с ним хорошо. И мне было с ним хорошо. По крайней мере, я теперь могла кричать его имя хоть на весь мир.
И ещё у нас теперь наконец-то было время. Я не знала, сколько, но оно было.
Встав с постели, я пошла бродить по комнате, пытаясь найти сигареты, и по дороге собирала одежду, которую могла бы накинуть из соображений приличия.
– Куда ты собралась? – он смотрел на меня, приподнявшись на локте.
– Ты против курения в доме, выйду на улицу.
– Да я теперь с тебя глаз не спущу. А то опять сбежишь. Я слишком долго ждал тебя, чтобы выпустить из когтей в первый же день. Открой окно, дыми туда.
– Мы выстудим комнату и замёрзнем сами.
– В этой спальне сегодня слишком жарко, – он широко улыбнулся. – Я не против немного остыть.
– А соседи твои в шоке не будут? – соседний дом не то, чтобы стоял очень близко, но часть их окон смотрела в окно спальни, а свет мы так и не выключили.
– Мои соседи считают меня опасным идиотом ещё с тех пор, как я ночью рыл яму во дворе, пытаясь понять, сколько времени займёт рытьё ямы для одного человека. Мне для книги надо было, причём срочно. Я успел вырыть не так много, когда они вызвали полицию – я ж взялся с ними спорить, что на своей лужайке я могу выкапывать и закапывать что угодно и когда угодно, включая чрезмерно любопытных соседей. Но моих шуток никто не оценил и мне выписали штраф, – он дотянулся до спинки стула и взял с нее домашние трикотажные брюки. – Так что голая женщина в моем окне этих кляузников уже смущать не должна. Не надевай ничего, пусть они мне завидуют. Если не ослепнут сразу.
– Ну да, ты только не шути потом при полиции, что в своём доме…
– …Я могу держать столько раздетых женщин, сколько захочу.
– Не забудь добавить, что только по их доброй воле. А то, знаешь ли, бывают варианты, – я пристально взглянула на него. – Уж ты точно в курсе.
– Ты мне тогда даже одежду купила, голым я не сидел. А раздеть тебя мне пришло в голову не сразу, каюсь.
Я стянула с кровати одеяло, открыв полностью его тело во всём великолепии наготы, и завернулась, на всякий случай, с головой. Открыв окно, я с мыслью “Верните мне мой 2007-й” полезла на подоконник, не зная, чего бояться больше, падения меня с подоконника или падения с меня одеяла. Оба варианта были хуже. Босые ступни тут же обдало холодным воздухом и, усевшись, я втянула их в одеяльный кокон. Закурив, я спросила:
– И что, ты определил время в итоге?
– На кладбище спросил, – натянув брюки прямо на голое тело, он подошёл к окну и прислонил задницу к подоконнику. Я опустила руку с зажатой в пальцах сигаретой за окно. – Но сделал поправку – там роют профессионально, а мои герои нет. Слушай, а всё-таки есть в мире вещи, которые не меняются. Ты так до сих пор и куришь.
– А ты до сих пор спишь со своими фанатками. Мы друг друга стоим, правда?
– Окей, один-один, – он засмеялся, а потом наклонился ко мне и поцеловал мои губы. – Чёрт, как же я по тебе соскучился.
Я задумалась. У меня был к нему один не слишком приличный вопрос, но задавать его в первый же день было как-то… неловко. Возможно, мне стоило вообще никогда его не задавать - ответ мог меня не порадовать. Но знать ответ мне бы хотелось.
– Ну, спрашивай, женщина, – Эрик увидел на моём лице бегущую строку моих мыслей. Что ж, выходит, за лицом я не уследила. – Ты хочешь знать, с кем я ещё спал, кроме тебя, да?
Мои щёки вспыхнули. Но я помнила его ладонь на чужих талиях.
– А ты спал?
– Я пытался забыть тебя. Ты же не хотела, чтобы я смог тебя найти, ты всё для этого сделала. Я твой выбор принял. Но ты слишком глубоко засела у меня внутри. Я решил выбить клин клином - женщин вокруг крутилось много. И… не смог. От одной я сбежал прямо с вечеринки, сославшись на дела, и заблокировал её номер сразу, как сел в такси. Потом отругал себя за трусость и решил попробовать ещё раз. Во второй раз я дошёл до гостиничного номера. Мы даже почти разделись. А потом я очень ясно вспомнил, как ты засыпала на моём плече, голая, растрёпанная, с ободранным боком, а я вдыхал твой запах и клялся себе, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы тебе никогда больше не было больно. Это слово я не сдержал, конечно, но из гостиницы я тогда ушёл прямо в расстёгнутой рубашке. Объяснил, что не готов, и ушёл. Потом стал ждать, когда буду готов. Но до сих пор так и не дождался. У тебя я не
