Коварная одержимость - С. Массери

– Уже открыла, – ворчит она, и я понимаю, что мои мольбы были отнюдь не безмолвны.

Убедившись, что входная дверь подъезда закрылась, Талия открывает дверь нашей квартиры, но как только мы входим внутрь, жестом велит мне оставаться на месте. Затем она берет биту, которая, вероятно, осталась от кого-то из парней, и начинает осматривать квартиру.

Вокруг меня царит тишина, нарушаемая лишь возмутительно громким тиканьем часов.

– Воды? – спрашивает Талия, вернувшись. Она ставит биту на место у двери и хмуро смотрит на меня. – Или, может быть, ты хочешь поесть?

Я кладу руку на живот, и он отзывается булькающими звуками.

– А у нас есть что-нибудь в холодильнике? – спрашиваю я, и она качает головой.

– Мы уже давно здесь не были, но, думаю, сможем найти замороженную пиццу.

– Разогрейте духовку, шеф, – говорю я, доставая из шкафчика тарелку. – Сегодня мы будем есть как истинные аристократы.

Талия улыбается мне, но по тому, как быстро исчезает ее улыбка, я понимаю, что она в курсе произошедшего, и это меня не радует.

Я тяжело вздыхаю и выпиваю полный стакан воды, чтобы справиться с сухостью во рту. Однако голод все еще дает о себе знать, и в животе урчит.

Я иду в свою комнату, в которой на первый взгляд ничего не изменилось. А моя соседка, поставив пиццу в духовку, следует за мной и останавливается в дверях, облокотившись на косяк.

– Можешь одолжить мне свой телефон, чтобы я могла позвонить на свой? – спрашиваю я, направляясь к своему шкафу.

Половина моих вещей уже перекочевала в хоккейный дом, поэтому выбор невелик. Не раздумывая, я достаю легинсы, толстовку с капюшоном и нижнее белье. Сейчас мне больше всего хочется принять долгий горячий душ – настолько горячий, чтобы я едва могла терпеть температуру воды.

– Нет, думаю, прежде чем ты попытаешься найти свой телефон или зайдешь в социальные сети, нам нужно поговорить.

Мне становится не по себе, и я предчувствую, что эта беседа испортит не только мой вечер, но и сон. А ведь девушка может вынести не так уж и много подобного дерьма.

– Тогда я сначала приму душ, – говорю я, и, кивая, Талия отступает, позволяя мне пройти в ванную.

После душа я наконец чувствую себя человеком. Но, расчесывая волосы и одеваясь, я понимаю, что просто оттягиваю неизбежное: как только я выйду из ванной, Талия угостит меня куском пиццы, а потом разобьет мне сердце.

Я уверена, что если бы этот разговор не касался Стила, то она не привела бы меня сюда. Поэтому я спрашиваю себя: что он сделал? Или, может быть, лучше спросить, что сделала я?

Я пытаюсь вспомнить события сегодняшнего дня, но мои воспоминания слишком туманны. Я помню, как играла на пианино, а затем в кабинет вошел Стил. Кажется, он сидел и наблюдал за мной, пока я не вышла из себя.

Внезапно мне становится нестерпимо жарко. Я поднимаю толстовку и провожу пальцами по животу, обнаруживая на нем царапины, которые не заметила в душе. Мои ногти постоянно неровные, потому что я никак не могу избавиться от привычки грызть их, которая возникает у меня на нервной почве.

Я что, сама себе нанесла эти царапины?

Это я порвала свою футболку?

Меня переполняет ужас, но запах готовой пиццы напоминает о голоде. Не желая больше откладывать разговор, я иду в гостиную, в которой Талия уютно устроилась на диване и включила какой-то рождественский фильм. Не говоря ни слова, она протягивает мне тарелку, стоявшую на кофейном столике, где уже лежат два кусочка пиццы.

Талия тоже берет кусок пиццы, и какое-то время мы едим в тишине, но затем она выключает звук на телевизоре и поворачивается ко мне.

– Готова?

– Как никогда.

– Это видео появилось в интернете сегодня днем, – вздыхает она. – И уже разошлось среди наших знакомых.

Она достает телефон и протягивает его мне.

Когда я нажимаю кнопку «Воспроизвести», мое сердце замирает.

На видео я ясно вижу, как выхожу из административного здания университета. Моя походка быстрая и неуверенная, я сгорбилась, словно от страха, и постоянно оглядываюсь через плечо на человека, который меня снимает. Мои губы шевелятся, словно я что-то ему говорю, а затем…

У меня сжимается грудь.

Начинается новый ролик, в котором я пригибаюсь, будто на меня нападают сверху, и кричу в пустоту. Мой крик режет слух, и все это происходит в центре двора, где меня окружают незнакомые люди. Затем я вижу, как бегу по дорожке между зданиями подальше от кампуса. Режиссер видео следует за мной, и в какой-то момент я падаю на землю и сворачиваюсь в клубок. Слезы текут по моему лицу, когда я начинаю царапать себя, свой живот и руки.

Несмотря на то что видео еще не закончилось и до конца остается еще минута, я кладу телефон экраном вниз и чувствую, что меня вот-вот стошнит.

Так и происходит…

Я едва успеваю добежать до ванной, как мой желудок скручивает спазм.

– Черт, нужно было показать тебе это видео до пиццы, – говорит Талия, протягивая мне бутылку воды.

Чувствуя, как горит мое горло, я откидываюсь назад и открываю бутылку.

Этот звук…

– Что случилось? – спрашивает Талия, заметив, что я замерла.

– Стил… – бормочу я, опуская взгляд на бутылку.

Талия опускается на колени рядом со мной и ждет, пока я снова обрету дар речи, но я знаю, что мои слова прозвучат безумно.

– Сегодня в репетиционный кабинет пришел Стил. Он дал мне бутылку воды, и после того, как я отпила из нее, все в моей памяти заволокло туманом. Он что, накачал меня чем-то? – произношу я свою догадку вслух, содрогаясь от ужаса. – Он ведь так бы не поступил?

То есть…

На самом деле я знаю, что именно так он бы и поступил, но понятия не имею почему.

– Говорят, у тебя был нервный срыв, – шепчет Талия. – Но, возможно, это было вызвано наркотиками?

– Мне нужно сдать кровь на анализ. Пойду в больницу или куда-нибудь еще, – говорю я, поднимаясь с пола. – Он должен заплатить за это.

– Единственное, чего ему стоит опасаться, это того, что его отец лишит тебя возможности учиться в университете и подкупит кого-нибудь в больнице, чтобы правда не выплыла наружу, – говорит Талия. – Ты сама говорила, что не доверяешь О’Брайенам. Я всегда думала, что ты имеешь в виду его отца, но теперь понимаю, что это относится и к его сыну.

Я хмурюсь, потому что Талия права.