Коварная одержимость - С. Массери
Но хватит ждать.
Приложив свое студенческое удостоверение к электронному замку, я открываю дверь и захожу внутрь. Музыка, которую играла Аспен, внезапно обрывается, и она оборачивается, удивленно приподняв брови. Мне нравится видеть, как она удивляется, но это удивление быстро сменяется настороженностью. Она поворачивается ко мне и, кажется, собирается отчитать меня или приказать уйти.
– Я просто хотел проявить вежливость, – говорю я, показывая на бутылку воды и батончик мюсли у меня в руках. – Я подумал, что тебе, наверное, захочется перекусить, ведь ты играешь уже несколько часов.
– Я здесь не больше часа, – хмурится она.
– Не важно, – говорю я, после чего кладу батончик и бутылку на скамейку.
Затем я беру один из металлических стульев, которые стояли у стены, и опускаюсь на него. Устроившись поудобнее, я скрещиваю руки на груди и закидываю ногу на ногу.
– Ну что?
– Что именно?
Она тянется к бутылке с водой и откручивает крышку. Раздается приятный звук ломающегося колпачка, и Аспен делает глоток. Поставив бутылку обратно, она вытирает рот тыльной стороной ладони и возвращается к нотным листам. У некоторых из них загнуты края, что наводит меня на мысль, что это те самые страницы, которые я отправил в полет по лестнице. А это значит, что она их не перепечатывала.
Интересно.
– Ты собираешься смотреть?
– Слушать, – отвечаю я, закрывая глаза.
Несколько секунд ничего не происходит, и я борюсь с желанием посмотреть, смотрит ли она на меня. Но внезапно я слышу тяжелый вздох, и Аспен начинает играть мелодию сначала. Вернее, мне кажется, она начинает играть ее с самого начала, потому что я ни черта не смыслю в игре на фортепиано. Не знаю, исполняет ли она классическую мелодию, кавер на современную песню или что-то в стиле нью-эйдж[2]. Возможно, это саундтрек из какого-то фильма. Но мне нравится эта ненавязчивая мелодия, в ней есть что-то такое, от чего мое сердце замирает.
Внезапно Аспен снова останавливается и начинает бормотать что-то похожее на ругательства. Через секунду она продолжает играть, но мелодия становится неровной, словно Аспен сбивается с ритма. Приоткрыв глаза, я вижу, что она сидит, наклонившись вперед и склонив голову набок. Она отдергивает пальцы от клавиш, как будто они ее укусили.
– Аспен? – спрашиваю я, внимательно наблюдая за выражением ее лица.
Интересно, что она видит на нотных листах? Может быть, ей кажется, что ноты разговаривают с ней или двигаются по странице?
Аспен переводит взгляд на меня, и ее глаза округляются, а я достаю из кармана телефон и включаю видеосъемку.
– Что произошло? – спрашиваю я, направляя камеру на Аспен, и на ее лице отражается ужас.
– Стил, – шепчет она. – За твоей спиной стоит монстр. – Она хватается пальцами за скамейку, а ее ноги соскальзывают с педалей.
– Может быть, нам стоит уйти отсюда, – говорю я, оглядываясь по сторонам, а затем снова смотрю на нее. – Например, в более безопасное место.
Аспен молча кивает, встает и, оставив сумку на скамье, торопливо выходит в коридор. Я следую за ней, наблюдая за ее походкой. Она идет так, словно пытается убежать от кого-то, и постоянно оглядывается на меня через плечо. Видя ее широко раскрытые глаза, я невольно улыбаюсь.
Идеально.
Глава 15
Аспен
Когда я прихожу в себя, то обнаруживаю, что нахожусь в репетиционном кабинете. Мой рот словно набит ватой. Щурясь в темноте, я вглядываюсь в пространство вокруг. Падающие на пол косые лучи флуоресцентного света из коридора, проникающего через окно в двери, позволяют мне рассмотреть обстановку.
Моя сумка и телефон исчезли. Я облизываю губы и выпрямляюсь, поправляя подол футболки.
– Что произошло?
Как только я встаю на ноги, индикаторы датчиков движения в кабинете срабатывают, и на мгновение мне приходится прикрыть глаза от жгучей боли, вызванной ярким светом. Прежде чем я открываю глаза и осматриваю свое тело, проходит целая минута. Мои легинсы грязные, на коленях засохли пятна от травы, а футболка разорвана прямо на животе.
Внезапно я замечаю тень за окном и вскрикиваю.
Оборачиваясь, я вижу, что это Талия. Она хмурится и пытается открыть дверь, дергая за ручку.
Если администрация университета не дала студенту доступ в этот кабинет по его удостоверению личности, он не может сюда войти, как и Талия. Поэтому я открываю дверь сама.
Она быстро оглядывает меня и заключает в крепкие объятия.
– Что слу… – услышав, как хрипло звучит мой голос, я обрываюсь на полуслове.
– Ты в порядке?
Покачав головой, я кашляю, прочищая горло.
– Что случилось?
– Ты не помнишь? – Талия слегка отстраняется, все еще держа меня за руки.
– Нет.
– Пойдем домой, – бормочет она. – Где твоя сумка?
Я не знаю.
Мне неизвестно, что случилось, куда подевалась моя сумка и почему моя одежда такая грязная.
Последнее, что я помню, это как я пришла сюда, чтобы попрактиковаться в игре на фортепиано. Но теперь нотные листы исчезли, как и все мои вещи.
Талия берет меня за руку и выводит на улицу. Однако заметив, что уже стемнело, я резко останавливаюсь.
– Который час? – спрашиваю я.
– Девять вечера, – отвечает она, переминаясь с ноги на ногу.
– Так поздно? – Я чувствую, как у меня подкашиваются ноги. – Последнее, что я помню, это как пришла в репетиционный кабинет этим утром. – Меня посещает ужасная мысль. – Это ведь было сегодня утром?
– Да, – отвечает она, сжимая мою руку. – Послушай, нам просто нужно вернуться домой, и там я тебе все объясню.
– Ладно, – торопливо соглашаюсь я. – Пойдем.
В этот момент мне уже плевать на то, что около нашей квартиры меня могут поджидать незнакомые парни. Я просто хочу уснуть в своей постели. Талия – замечательная соседка, но мне уже надоело делить с ней постель. Из-за ее беспокойного сна у меня на голенях появились синяки. Однако ночевать с ней лучше, чем оставаться в одной комнате со Стилом.
Пока мы идем по улице, мне кажется, что мои мысли путаются. У нашего дома Талия надевает мне на голову бейсболку и что-то бормочет, а я прижимаюсь к ней и жду, пока она откроет дверь. Мне нет нужды оборачиваться, потому что я и так чувствую на себе
