Любовь, которую ты вспомнишь - Рина Сивая
Кого-то не достает.
Это как жить с призраком, которого ты не видел, не слышал и не знал, но чувствовал на каком-то энергетическом уровне. Ты мог сидеть за столом и обедать, и вдруг ощутить, как сзади тебя кто-то прошел, словно невзначай дотронувшись до плеча. Мог спать и понимать, что вот сейчас другой край кровати прогнется под тяжестью чужого тела. Мог забывать ключи и стоять перед машиной добрых пять минут в ожидании, что кто-то тебе их вынесет.
Это выматывало. Я всерьез обеспокоился, что начал сходить с ума от этих фантомных то ли воспоминаний, то ли видений. У меня не было времени с этим разбираться, поэтому я просто перебрался из дома в городскую квартиру. А там меня отпустило.
На виллу я больше не возвращался. Мог провести там ночь, если мотался по делам где-то по пригороду. Мог устроить там барбекю с Хави или покататься на пришвартованной на личном пирсе яхте. Сутки, не больше, чтобы призраки потерянного прошлого не возвращались.
А потом появилась Елена – первая женщина, рядом с которой не возникло ощущения, что все это уже было. С ней и чувства, и разум сходились во мнениях. Сначала мы пересеклись несколько раз по работе, потом я переманил ее к себе в фирму. В какой момент профессиональный интерес перерос в личный? Я не знал. Но мы были вместе уже почти три года. Работали вместе, жили вместе. И да, планы на будущее мы тоже строили вместе.
Но если для меня в них входили совместный отдых где-то на островах или поход в гости к общим друзьям, то Елена мыслила масштабнее.
Разумом я ее понимал: проведя рядом с мужчиной столько времени, логично ждать от него каких-то более серьезных шагов по узакониванию отношений. Но мне было хорошо и так. Зачем что-то менять, если все устраивает? Елена была для меня хорошим партнером: с ней можно было поговорить или помолчать, она не выносила мозг, не возмущалась, если я задерживался на работе или вовсе не приходил ночевать. Ее не интересовали мои увлечения, но она и свои навязать не пыталась. Ей не нужны были мои деньги.
Но ей нужен был я в качестве мужа, и последнее время она все чаще стала об этом говорить. А я снова оказался в том конфликте разумного и чувственного, когда одно не против, а второе идет в яростный отказ.
Мне не нравилось что-то не понимать, особенно в самом себе. Мне казалось, что за пять лет я успел достаточно узнать себя и примириться с какими-то моментами, особенно после того, как покинул виллу. Но нет, это состояние беспомощности возвращалось каждый раз, как я думал о Мартинез в качестве своей жены.
О том, что я женат, Елена узнала сама. Она не скандалила, просто пришла и, сев по-деловому напротив, попросила объяснений. Я рассказал, как знал: что я не помню своей жены, а та решила, что потерявший память муж ей не нужен.
– Значит, и она тебе не нужна? – спросила тогда Елена.
Я не смог ответить.
В тот раз я заставил себя поступить по уму. Ведь это разумно, расторгнуть брак с той, о ком ты не знаешь ничего? Боже, я ведь даже не видел ее, не считая фотографий! Не разговаривал ни разу в своей «новой» жизни. Зачем мне этот старый лишний груз?
Елена предлагала расторгнуть брак так, не поставив никого в известность. Мол, знала людей, кто за определенную сумму может провернуть, будто моя жена «пропала без вести в своей России». Но тогда чувственное прорвалось наружу.
Мне хотелось хоть раз с ней встретиться, с женщиной, которая носила мою фамилию. Посмотреть в ее глаза и узнать, что именно сподвигло ее исчезнуть. Я даже спрашивать ничего не собирался, просто хотел попросить развода. Пять лет прошло! Не сомневался нисколько, что для Анны Солер наш брак тоже остался в прошлом.
Выяснил все сам, не обращаясь к брату, хотя знал, что последнее время он поддерживает связь с моей женой. Купил билет, прилетел, правда, рейс задержали, поэтому в Екатеринбурге я оказался значительно позже ожидаемого. В офисе, куда я приехал, мне сообщили, что Анна Солер уже ушла. Но дали адрес, где она должна была быть.
Какой-то ресторан. Девушка-хостес, попросившая меня подождать. Проход в явно забронированный подо что-то зал.
Я заметил ее сразу. Не знаю, как и почему, но стоило только пробежаться глазами по гостям, как взгляд сразу же прилип к фигуре в темно-синем брючном костюме. Она стояла спиной, но я точно знал, что это она.
Скажу честно: я ожидал какого угодно приема, от ледяного равнодушия до истеричного крика, но того, что жена упадет в обморок при виде меня, я никак не мог себе представить. Вокруг нее сразу засуетились какие-то люди. Одну из них я смутно помнил по фотографиям со свадьбы, поэтому предположил, что это сестра Анны. А вот мужчина, подхвативший мою жену на руки, был мне незнаком.
Как незнакомо было и черное чувство злобы, накрывшее с головой, когда он уносил Ану.
Что-то внутри настойчиво требовало отобрать женщину из чужих рук и не подпускать к ней больше никого. Но я отмахнулся, запрятав эмоции куда подальше. Я здесь по делу, а не ради пробуждения памяти, которая, как я уже понял, совсем не желала пробуждаться.
Я ждал, стоя в коридоре под дверью, когда Анну приведут в чувство. Вошел внутрь под недовольным взглядом ее сестры, уже догадываясь, что теплого приема мне здесь не откажут.
И замер, оказавшись внутри, когда огромные глаза встретили меня без недовольства, холода или равнодушия.
Точно так же они смотрели на меня с той свадебной фотографии, что лежала на самом верху коробки в моем гараже. С теми же чувствами и теми же бликами в серых переливах.
Я был уверен, что услышу сейчас что-то важное, но Ана сказала мне лишь одно слово. Она поздоровалась. А сердце внутри сошло с ума от звука голоса, который я слышал впервые.
Это ненормально, так остро реагировать на человека, которого ты видел первый раз в своей осознанной жизни. Но я будто снова оказывался в той палате, где вокруг меня собрались люди, которых я не знал, но которые называли себя моими родными, и
