Я наблюдал за тобой - Стейси Рум

Все попытки оправдаться оказались ничтожными.

– Вон из аудитории! – в четвёртый раз повторила Елена Михайловна. Казалось, что ее голосом можно взрывать целые города.

Пелена застелила глаза. Глубокое отчаяние – вот что я испытала в этот момент. Оно накрыло меня с головой. Я так тщательно работала над статьей и презентацией, боялась сморозить глупость, и во что все превратилось? Ради чего это было? Это он! Я не знаю, где и как, но это точно он! Тот самый человек, который терроризирует меня записками «от Туре». Но за что? Что такого я сделала этому человеку, что он так возненавидел меня? Его розыгрыш затянулся и совсем перестал походить на шутку. Теперь он больше напоминал угрозы. Но кто и зачем делал все это? Ведь у меня даже никогда не было врагов.

Забыв про флешку с презентацией и сумку, я стрелой вылетела из кабинета и побежала по лестнице. Не знала, куда и зачем, просто бежала в неизвестном направлении подальше от аудитории. В коридоре одного из этажей я наконец остановилась. Воздух в легких кончался. Наклонившись, я опёрлась о колени, пытаясь восстановить дыхание. Меня настигла новая волна рыданий. Казалось, им не было конца.

Я не сразу поняла, когда чья-то рука легла мне на спину. А когда почувствовала, было настолько все равно, что я даже не стала оборачиваться.

– Наконец-то я нашёл тебя.

Герман Андреевич.

– Герман Андреевич… – прошептала я сквозь слезы. – Это правда была не я. Я клянусь вам.

– Я знаю.

Протерев глаза тыльной стороной ладони, я наконец нашла в себе силы провернуться и посмотреть на преподавателя.

– Теперь меня отчислят.

– Не отчислят. Я сейчас же поеду в деканат. Я расскажу им правду. Это какое-то недоразумение! Ты не должна терять место в команде и, тем более, в университете из-за какого-то психа. Ведь это был он?

– Но если вы скажете им правду, они решат, что вы покрываете меня, – я неосознанно схватила его за рукав халата, пропустив вопрос мимо ушей. – Разве кто-то поверит в дурацкую историю с анонимом? И тогда они подумают, что те слова со слайда… Что это все было на самом деле.

– Я с этим разберусь. Ты попадешь в команду, я тебе обещаю.

Я закрыла лицо руками.

– Поезжай домой, Даша. Я не буду предлагать подвозить тебя, потому что поеду в деканат. Они наверняка вызовут и тебя, но позже. А пока я закажу тебе такси.

– Мои вещи, они…снова остались в кабинете, – слегка улыбнулась я. – Прямо как в тот дурацкий день.

Ничего не говоря, Герман отвёл руку из-за спины и протянул мне чёрную сумку и небольшую флешку в форме миньона.

Я смотрела на него и чувствовала, как тепло разливается по всему телу. Да, в моей жизни происходила полная задница, но отчего-то именно в этот момент я чувствовала спокойствие, умиротворение и благодарность. В этой заднице я хотя бы была не одна.

В деканат меня вызвали на следующий день. Пришлось пропустить пару по информатике, но из-за этого я не сильно расстроилась.

– Дарья, – декан смотрела на меня с серьезным лицом. – Вас преследует некто – это правда?

В просторном кабинете деканата собрались четверо: декан, ее заместитель, Елена Михайловна, та самая женщина, которая выгнала меня с конференции, и Герман Андреевич. Лицо его сохраняло полнейшее спокойствие, а вот Елена Михайловна готова была рвать и метать.

– Да, – кивнула я, – это правда.

– Расскажите, с чего все началось. И что произошло вчера на конференции.

Я начала рассказывать ровно с того момента, когда увидела записку в руке трупа, лишь в двух словах упомянув о Туре и кем он мне приходился. Все, что было до – не так уж и важно, это была моя проблема. Но теперь, когда Герман буквально спас меня, это стало и его проблемой тоже.

– И вы верите в это? – хмыкнула Елена Михайловна.

– Я писала заявление в полицию! – возмутилась я. – Я рассказывала им все то же самое – можете сами проверить! И я дорожу доверием Германа Андреевича. Я хотела на этот Слёт! Даже в тот несчастный день, когда Герман Андреевич выручил меня, я готовилась к нему.

Декан перевела многозначительный взгляд на преподавателя.

– Это правда, – подтвердил он.

– То есть вы утверждаете, что кто-то хочет намеренно навредить студентке Дарье Рыбниковой?

– Да, иначе бы меня здесь не было.

– Что ж, хорошо. Даша, ты останешься в команде, но под вашу, Герман Андреевич, ответственность.

Выходя из кабинета, я была готова обнять его. Но наше положение позволило лишь скромно улыбнуться.

Герман Андреевич нагнал меня, когда, пересекая парковку, я направлялась в сторону автобусной остановки.

– Даша, как вы?

Я отчётливо почувствовала, как часто забилось сердце.

– Спасибо, Герман Андреевич! Если бы не вы, не знаю, что бы я делала. И…обращайтесь ко мне на «ты», ладно? Я чувствую себя неуютно, когда вы разговариваете со мной так официально.

– Но я не могу обращаться на «ты», если ты сама при этом будешь говорить мне «вы».

– Но вы-то преподаватель, – улыбнулась я, – если я начну «тыкать», это будет немного странно.

– Тогда давай пойдём на сделку: вне стен университета мы можем называть друг друга по имени и говорить «ты».

– Хорошо…Герман, – говорить это было настолько непривычно, что я засмущалась еще сильнее.

– У тебя ещё занятия, Даша?

Я кивнула. Мне предстояло отсидеть (или отбегать) еще две пары – фармакология и физкультура.

– Я могу подвезти тебя. Так ты будешь в большей безопасности.

Больше всего на свете мне хотелось согласиться и снова прокатиться на машине вместе с Германом, но позволить себе такую роскошь я не могла.

– Спасибо, но нас могут увидеть. Боюсь, тогда ваши…то есть, твои слова уже не будут звучать так авторитетно. Да и вряд ли мой любезный «поклонник» захочет нападать на людях. А в автобусе в это время уж точно много людей.

– Как знаешь, – пожал плечами Герман. – Тогда до встречи!

– До встречи!

Я наблюдала, как он медленным шагом направляется в сторону черной Мазды.

– Герман!

Преподаватель остановился и оглянулся, вопросительно глядя на меня.

– Откуда ты знал, что это именно он?

– Он добрался и до меня.

– Что? – сглотнула я.

Герман достал из кармана телефон и начал что-то в нем искать. Открыв нужное фото, он повернул экран в мою сторону. На нем красовалось дерево с нарисованным красной краской крестом. На пересечении линий в дерево был воткнут нож, он держал записку, точно канцелярская кнопка.

– Что там было написано?

– Он просил,