Поглощенные туманом - Нана Рай

Так странно. Если не смотреть на Джианну, то Ника слышит голос Паолы. Немного наглый и самоуверенный, и все же…

Ты здесь благодаря мне.

Слова Джианны не дают покоя, как жужжащая муха над головой.

– Ника, – Люса замечает ее и утирает рукавом опухшее от слез лицо, – это…

– Мы уже знакомы, – обрывает повариху Джианна и ухмыляется. – Верóника до сих пор в шоке. Но где Стефано? Я знаю, Паола затащила этого трусишку в замок, иначе быть не может.

– О! Он в спальне. – Глаза Люсы сияют, как темные угли. – Я недавно приносила ему чай. Ужин! – Снова внимание женщины переключается на еду. – Я устрою праздничный ужин. Воссоединение семьи. Нужно нечто особенное!

Люса бросается к холодильнику и внимательно изучает полки, которые и без того ломятся от продуктов:

– Я еду в магазин. Срочно!

Ника улавливает нотки горелого запаха:

– Люса, кажется, у вас что‑то горит.

С уст женщины срываются итальянские ругательства. Значения некоторых Ника даже не понимает, но они звучат весьма колоритно.

Она молча выходит из кухни, даже не зная, за что взяться и что делать. За окнами вечереет, и тусклые лучи осеннего солнца меланхолично прорезают кокон тумана. А Ника сама себе напоминает брошенный поплавок, отвязанный от лески. И течение несет ее в неизведанные глубины бездонного океана. Она застывает посреди комнаты и почти злобно смотрит на лестницу. Неожиданно спальня в башне превращается в темницу, и возвращаться туда нет никакого желания. Ника отворачивается к окну и прислоняется к нему лбом. Блаженно вздыхает.

– Устала?

Тихий шепот над ухом пробирает ее до мурашек. Стефано будто материализовался из воздуха и заполонил собой пространство. Навис над Никой, как Кастелло ди Карлини. Хозяин воплотил в себе замок.

– Даже не представляешь насколько. – Ника прижимается спиной к холодному стеклу. – Меня преследует навязчивое желание уехать домой.

Стефано щурится, и серебро в глазах угрожающе темнеет.

– Бежишь от меня?

– В том числе, – дерзко заявляет Ника и невольно задерживает дыхание, когда мужчина касается ее лица.

Шершавые пальцы с удивительной нежностью скользят по коже, и Стефано улыбается:

– Люблю твою честность.

– Это признание в любви?

– Считай как хочешь.

Ника пытается отыскать в его глазах правду, но натыкается на серую стену. И нет даже малейшей трещины.

– Кто такая Фрэнка?

Лицо Стефано вытягивается и бледнеет, будто силы разом покинули его.

– Откуда ты знаешь про нее? – обрывисто спрашивает. Плечи распрямляются, рубашка натягивается на груди. – Люса?

Но Нику спасает резко распахнутая дверь. На пороге появляется Джианна.

– Видимо, я помешала. – Она упирается плечом в косяк двери и снова скрещивает руки. Брови надменно приподнимаются.

Стефано некоторое время молчит, и по нахмуренному лбу понятно, что он тоже уловил различие. А затем напряжение покидает его, и он громко и искренне хохочет.

Ника забывает дышать. Замкнутый, неразговорчивый, порой веселый, но чаще угрюмый. Она и не подозревала, что он может так смеяться.

– Джиа! – восклицает мужчина. – Чертовка. Я не мог дозвониться до тебя несколько дней, а ты решила устроить сюрприз.

Джианна закатывает глаза. Нежно целует брата в щеки.

– Я едва вырвалась из объятий Люсы. Кажется, сегодня нас ждет пир. Но боюсь, не для всех он будет радостный.

Впервые Ника замечает на лице Джианны тень огорчения. Даже глаза тускнеют.

– Поверь, она будет рада. Хоть и не признается.

Словно в ответ на его слова по винтовой лестнице спускается Паола. Женщина хмурится, с кем‑то говорит по смартфону, но, когда видит сестру и брата, пальцы безвольно разжимаются, и мобильный летит на пол. Он разлетается на части. Стекло покрывается микротрещинами. Но Паоле все равно. Она пожирает взглядом Джианну, словно не понимает – живой перед ней человек или зеркало. Ее кремовое ажурное платье создает резкий контраст с черным костюмом сестры. А на лице, как она ни пытается скрыть, проступает злая обида. Губы вытягиваются в тонкую линию, обезображивая ее, а глаза сверкают. В них угадываются слезы.

Нике становится неудобно. Перед ней разыгрывается чужая семейная драма. Но никто не обращает на нее внимания. Их поглощает личная боль.

– Спустя столько лет ты решила вернуться? – выплевывает Паола.

Ника не узнает ее. От милой, улыбчивой женщины остается пустая оболочка, которая постепенно полнится яростью.

– Паола, не стоит устраивать сцену. Тем более когда здесь посторонние, – тактично намекает Джианна.

Паола ее не слышит. Она ступает по осколкам разбитого смартфона. Приближается к сестре и заносит руку для пощечины.

Ника охает.

Рука Паолы дрожит от бессильной злобы, а Джианна не двигается с места. Стоит в той самой позе, что так запомнилась Нике. Ноги скрещены, руки вдоль тела.

– Паола, успокойся, – тихо просит Стефано.

И женщина неожиданно слушается. Пальцы складываются в кулак и медленно опускаются вниз.

– Ты бросила нас, – устало шепчет она, – так зачем вернулась?

– Нет, я не бросала. Это ты отказалась от меня, а я никогда не переставала думать о тебе.

Разговор принимает слишком интимный окрас, и Ника пытается проскользнуть мимо сестер и Стефано.

Паола словно просыпается:

– Ника, простите за этот спектакль. Мне очень неудобно. – Она смущенно улыбается, и различие с Джианной снова бросается в глаза.

Дерзость и высокомерие против сдержанности и великодушия.

– Все в порядке, – отмахивается Ника и старается не смотреть на Стефано, но кожей ощущает его острый взгляд.

Я понимаю. Вы давно не виделись, и я случайно оказалась третьей лишней.

Ника не осмеливается произнести слова вслух.

– Вы придете на ужин? – вкрадчиво спрашивает Стефано.

Его ледяное «вы» как игла пронзает легкие. Ника не может вдохнуть.

– Конечно. – Она отступает назад, и под кроссовками хрустит смартфон. – Простите, – еще раз бормочет Ника и быстро поднимается в башню.

Как только три пары глаз перестают ее буравить, легкие разжимаются и воздух прорывается внутрь. Нику больше не бросает то в жар, то в холод. Она заходит в спальню и присаживается на кровать. Пальцами прикасается к забытому смартфону. Три пропущенных от матери. Но у Ники нет сил ответить. И она вновь пишет безликую смс.

В голове творится невероятная сумятица.

Стефано, Фрэнка, Джианна и Паола. К этому списку еще можно добавить загадочную Маддалену.

Ника растягивается на кровати. Всего за час ее чувства изменились с «бежать» на «отыскать правду». И, несомненно, начать стоит с Джианны.

* * *

Назвать ужином пиршество, которое устроила Люса, не поворачивается язык. Стол едва выдерживает обилие блюд. Лазанья, ризотто с белыми грибами, жареные отбивные. От запахов кружится голова, Ника