Ушла в винтаж - Линдси Левитт
Блейк перебирает какие-то бумажки, как ведущий новостей, которому надо как-то заполнить последние секунды эфирного времени:
– Нам не нужна помощь. Бал на следующей неделе. Мы уже давно все распланировали. Поэтому я говорю «нет». Прости, Мэллори. Не хотели тебя огорчать. Спасибо за заявку.
Все члены ученического совета как по команде опускают глаза в лежащие перед ними листочки.
– Итак, следующий пункт, – произносит Челси.
Вот так. Они не сказали «вот так». Непонятно почему. А могли. У них полно других дел – наверное, что-нибудь грандиозное во имя человечества, например благотворительная продажа печенья.
Я встаю и собираюсь уходить. У меня дрожат колени. Подумаешь. Ну не будет у меня клуба. Это всего лишь один пункт из списка. Все равно – какая из меня поддержка?
Но если я не могу выполнить этот пункт, стоит ли пытаться сделать все остальное? Стоит ли жить прошлым, когда можно просто прийти домой и как ни в чем не бывало позвонить Джереми? Можно попробовать то чувство защищенности, какое я всегда испытывала рядом с ним. Без списка я не вижу дорожки для нового разбега; остается только мое испорченное прошлое.
Без списка никакая я не будущая Вивьен. Я обычная прежняя одинокая Мэллори.
– Эй, подождите. Мы даже не проголосовали. – Оливер тянется за молотком Блейка и стучит по столу. – Порядок!
– Руки прочь от моего молотка. – В голосе Блейка нет и намека на юмор.
– Я за то, чтобы соблюдался протокол, – говорит Оливер. – Разве мы не должны вынести вопрос на голосование?
– С каких пор тебя это беспокоит? – спрашивает куратор чего-то там. – Ты, кажется, раньше вообще рта не открывал на собраниях.
– Просто мне кажется, что это довольно жестоко – вот так взять и отшить девушку, – он показывает на меня пальцем, – которая что-то предлагает, которая загорелась какой-то, пусть и глупой, идеей…
– Э-эй! – возмущаюсь я.
Он поднимает руку вверх, останавливая меня:
– …а мы не даем ей возможности пройти все необходимые процедуры, чтобы создать свой клуб и проявить себя на этом, скажем прямо, скучном собрании. Так что голосуем. Блейк, стучи своим молотком, или я это сделаю сам.
Блейк покачивает в руках свой молот власти, с восхищением глядя на Оливера:
– А ведь правда: ты не высказывался с тех самых дебатов про купальники, в которых предлагалось мыть машины к началу учебного года. Кто же это предложил?
– Выношу на голосование вопрос: одобряем ли мы создание ученицей нашей школы… Как тебя зовут?
– По-прежнему Мэллори.
– …создание ученицей по имени Мэллори группы поддержки.
Я шокирована не меньше, чем члены совета. С чего вдруг Оливер решил за меня заступиться? Этот парень обычно себе на уме, держится особняком. Как-то раз он сорок два дня подряд приходил в школу в одной футболке. Все тогда обсуждали, что символизирует его ярко-оранжевая футболка с надписью «ПЕРСОНАЛ»: протест против роста безработицы, презрение к коммерциализации или борьбу за экологию. А я думаю, что он ее носил потому, что мог себе это позволить. «Привет, я Оливер Кимбол. Когда я хожу изо дня в день в одной футболке – это манифест, а если это делает кто-то другой – тут уже попахивает отсутствием гигиены».
– Поддерживаю голосование, – говорит Блейк. – Хорошо, давайте проголосуем. Все, кто за создание группы поддержки, скажите «да».
– Да, – говорит Оливер.
– Да, – вторю ему я.
– Ты не имеешь права голосовать, – качает головой Блейк. Все остальные молчат, ждут, пока выскажется их бесстрашный лидер.
– Все, кто против, скажите «нет», – произносит наконец вице-президент.
– Подождите. – Блейк поглаживает свой молоток. Такое ощущение, что оттуда вот-вот выскочат магические силы и помогут ему принять политически верное судьбоносное решение. Я стою прикусив язык. Пожалуйста, милый молоточек, пусть он скажет «да».
– Отлично. – Молоток угрожающе покачивается в руках Блейка. – Я говорю «да».
– Да! – повторяют все остальные в унисон. Трусливый планктон.
– Пожалуйста, создавай свой клуб. Только я не хочу, чтобы твоя инициатива ограничилась желанием видеть свое фото в школьном альбоме, – объявляет Блейк.
Неужели кто-то так делает?
– Нет, конечно.
– Я хочу видеть, что все это не пустая болтовня. Соберите на что-нибудь средства. Можете помочь с Весенним балом, если народу наберете. Искренне надеюсь, что вас будет больше пяти человек.
Я ничего не могу гарантировать, но храбро улыбаюсь:
– Обещаю, мы создадим настоящий, действующий клуб.
– А ты, Оливер, слушай меня. – Блейк нарочито хмурит брови. – Больше не трогай мой молоток. Он священный, понятно?
Я спешу покинуть собрание, пока они не передумали. Да здравствует молоток! Мы сделали это! Я создала свой клуб. Первую встречу созову завтра же, назначу себя секретарем и… и… какие там еще нужны официальные процедуры?
Я уже прошла половину вестибюля и перенеслась на миллион мысленных миль, как вдруг меня кто-то окликает:
– Мэллори!
Я сжимаюсь от звука его голоса. Теперь-то Оливер вспомнил, как меня зовут. Думаю, в том, что он прикидывался, будто забыл мое имя, тоже содержался своего рода манифест по поводу нашего с Джереми разрыва: типа, раз наша пара распалась, то и имя мое помнить ни к чему. Полное отгораживание в продолжение его едких комментариев за обедом в понедельник. Возможно, все, что сейчас произошло – это какой-то прикол. Оливеру лучше не сообщать мне, что они передумали и теперь мне отказано в создании группы поддержки. Я его просто прибью. Буду бить куда придется.
– Да?
Он медленно шагает в мою сторону, как если бы еще не решил, стоит ли со мной говорить.
– Поздравляю с созданием клуба.
– Спасибо?
Правый уголок его губ дернулся в улыбке. Словно левую половину рта он уже приучил слушаться, а правая продолжает бунтовать.
– Это вопрос?
– Точно не знаю.
У меня подкашиваются ноги. Вот сейчас он произнесет финальную реплику. Надеюсь, она меня не добьет.
– Почему ты решил мне помочь? Там, на собрании?
– Что? А, с твоим клубом? А почему бы нет? – Судя по голосу, он смутился. – Очевидно, ты проделала большую работу, все продумала.
– Это правда. – Я делаю шаг назад. Может, его ко мне подослал Джереми? Наверное, он хочет усыпить мою бдительность. А вдруг у Оливера в очках встроенная камера?
– К тому же ты девушка моего двоюродного брата. Думаю, ему будет приятно, если у тебя все получится.
– Я не… – Я смотрю на него прищурившись. Это что, очередная глупая шутка? Он же наверняка в курсе
