Любовь, которую ты вспомнишь - Рина Сивая
– Не думаю, что это уместно, – вот и все, что я смогла ответить, отведя взгляд.
Глава 19.
Какое-то время мы ехали молча. Потом Хави спросил, что у меня случилось нового, и я вкратце рассказала ему о том, что произошло с момента нашего последнего созвона, исключая встречу с Диего. Солер поступил аналогично, похваставшись очередным открытым фитнесс-клубом, ставшим юбилейным двадцатым в его собственной сети спортивных центров.
Мы вполне неплохо беседовали, практически как давние друзья, пока Хавьер не спросил:
– Могу я задать личный вопрос?
Я, не чувствуя подвоха, позволила.
– Почему ты согласилась дать Ди развод?
Если еще минуту назад я чувствовала себя легко и спокойно, то после этого вопроса нервозность, преследовавшая меня всю последнюю неделю перед вылетом, вернулась. Я снова чувствовала, как тяжелеют плечи под грузом ответственности за принятое решение, и задыхалась от необходимости рассказать о Саше. А еще я боялась, очень боялась того, что будет дальше. Не только со мной, но и со всеми нами, включая Хавьера.
– А почему мне отказываться? – я постаралась взять себя в руки, но меня выдавала дрожь в пальцах, и я спрятала их в сумке, делая вид, что ищу телефон. – Мы давно уже чужие люди. Пять лет прошло.
Я старалась сама себя убедить этими словами, ведь мое глупое сердце до сих пор отказывалось признавать Диего чужим. Но разум настаивал, и я верила, что однажды смогу произнести эту фразу без привкуса пепла на языке.
– Пять лет, за время которых ты даже не попыталась что-то изменить, – неожиданно прозвучало так горько, что я действительно могла бы почувствовать себя виноватой, если бы не одно «но».
Что именно, по мнению Хави, я должна была изменить, когда мой муж был мертв?
Поэтому я смотрела на Хавьера с непониманием и чуточку – удивлением за то, что он вообще смеет меня в чем-то обвинять. А он, улучив момент на светофоре, глянул на меня с настоящим разочарованием.
– Хави, о чем ты вообще? – попыталась уточнить я. Уж от кого, а от него таких претензий я вообще не ожидала. Ладно бы его мать! Или сестры, у которых никогда не было собственного мнения. Но не Хавьер, всегда понимавший меня лучше остальных.
– Ты не представляешь, как нам было тяжело первое время, – обрушилось на меня признание, в котором так и сквозила застарелая боль. И да, обида там тоже была. Обида на меня. – Объяснить ему все, когда он ничего не понимает, но все чувствует, а тебя не было рядом, и мы…
– Так, стоп, Хави! Остановись! – почти прокричала я, понимая, что ничего не понимаю. Только то, что Хавьер за что-то считает меня виноватой настолько сильно, что не простил до сих пор. А меня не за что было прощать! Это ведь я умирала там, за пять тысяч километров! Я, а не кто-то из них! – О чем ты вообще говоришь? Как ты можешь обвинять меня в том, что меня не было, если вы сами мне сказали, что Диего умер?
– Что?!
Автомобиль так резко остановился посреди дороги, что ремень безопасности больно впился в плечо и живот. Со всех сторон раздались недовольные гудки машин, но Хавьер не обратил на них внимания: он смотрел на меня глазами, полными ужаса.
– Твоя мать! – шумно выдохнув, я попыталась успокоиться, но куда там. Меня злили беспочвенные обвинения, меня мучили воспоминания о том дне, который я столько лет обещала себе не вспоминать. И та фантомная боль отзывалась внутри до сих пор, не давая дышать полной грудью. – Это ведь она написала. Написала, что нас больше ничто не связывает и она этому дико рада!
Возможно, я чуть перевирала слова и добавляла черноты, но суть была ясна. И да, я все еще ненавидела сеньору Солер за то сообщение. Искренне и всем сердцем ненавидела, за что мне совсем не стыдно.
– Ана, – Хави покачал головой. Теперь он выглядел больше растерянным, чем удивленным. – Тут какая-то ошибка…
– Ха! – не удержалась я от горького восклицания, не давая деверю закончить свою мысль. Разумеется, ошибка, раз Диего жив и здоров, а я пять лет винила себя в его смерти. – Да плевать, Хави. Вот честно, я даже разбираться ни в чем не хочу. Хочешь обвинять во всем меня – ради бога, я уже не та наивная девочка, которая молчаливо подстраивалась под вашу семью. У меня теперь своя, и, если для того, чтобы жить спокойно, мне нужно поставить подпись под дурацким заявлением на развод, я это сделаю!
Сделаю и навсегда вычеркну семейство Солер из своей жизни. И сына своего я им не отдам, раз, по их мнению, это я виновата в том, что несчастный Диего пять лет считался женатым.
– Ана, подожди, это…
– Спасибо, что подвез, – отрубила я и, отстегнувшись, выбралась из машины, благо та остановилась в крайнем правом ряду. – Дальше я сама.
Громко хлопнула дверью, развернулась на пятках и двинулась по прямой, совершенно не разбирая дороги.
Они считали, что это я бросила Диего! Уму непостижимо! Это кем надо быть, чтобы сначала заставить меня поверить в смерть мужа, а потом еще обвинить в том, что я поверила? Хотя, стоило признать, шок Хавьера выглядел весьма убедительно. Может ли быть такое, что Хави на самом деле был не в курсе, а все случившееся – происки его матери?
Я не знала и, если честно, даже думать об этом не хотела. Я так надеялась хотя бы в глазах младшего Солер получить поддержку, что сейчас не просто разочарована – я раздавлена. Морально и физически.
Пикнувший телефон сообщил, что Лера и Саша успешно добрались до отеля, а видео с прыгающим на огромной кровати сыном вернуло на лицо улыбку. Может, любящих родственников я ему тут и не найду, зато точно смогу утроить самый незабываемый отдых. Будет потом в саду всем хвастаться.
Мысли о сыне всегда заставляли меня собраться. Проблемы с семейством Солер – мелочи, вот сейчас разведусь с Диего, и думать о них забуду, посвятив себя сыну. Тем более, что Хави так удачно остановился совсем неподалеку от места, где Ди назначил встречу – судя по карте, я доберусь туда за каких-то пятнадцать минут пешком.
Прогулка так же повлияла на меня
