Вулкан Капитал: Орал на Работе 2. 18+ - Игорь Некрасов

И тут же, будто в подтверждение, из памяти всплыл откровенный образ: как Дарья в ресторане, с тем своим вызывающим взглядом, сунула его собственные пальцы ему в рот, прямо с её соками. Вкус, острый и солоноватый, будто снова оказался на языке. Он сглотнул, и по телу пробежала короткая, горячая дрожь.

С силой выдохнув, будто пытаясь вытеснить эти картинки, он направился в свою комнату и рухнул на кровать. Одеяло холодным комком встретило его тело. Потянувшись к телефону на тумбочке, он поставил будильник на привычное время и уткнулся лицом в подушку.

Усталость накатила тяжёлой, тёплой волной, затуманивая сознание. Мысли начали расползаться, превращаясь в обрывки бессмыслицы. Он уже почти провалился в сон, как вдруг сквозь стену, словно удар кувалды, врезались первые аккорды тяжёлого баса.

Затем к ним присоединился нарочито ровный бит и приглушённый, но чёткий вокал. Соседи сверху включили музыку. Громко. Очень громко. Настолько, что, казалось, стены задрожали.

Игорь застонал, не открывая глаз, и вжался лицом в подушку глубже, пытаясь создать хоть какую-то звукоизоляцию.

Но это не помогало.

Ритмичный грохот проникал сквозь стены, пол и, казалось, вибрировал прямо в его костях, безжалостно отгоняя долгожданный сон.

Глава 16

Игорь лежал на кровати, закинув руки за голову. Музыка у соседей не просто играла — она вдалбливала в мозг один и тот же примитивный бит и унылый бас.

Голос вокалиста выводил заезженный припев про «разбитые стёкла надежд на перекрёстках судьбы». «Мёртвые Вороны». Хипстерский шлак, который почему-то считался глубокомысленным.

Он встал и принялся шарить по комнате в поисках хоть чего-то, чем можно заткнуть уши. Первой мыслью были беруши, но их не было. В кармане куртки он нащупал смятые салфетки. «Отличный вариант, блеск, — подумал он. — Сунуть в уши комок использованной бумаги и чувствовать себя последним идиотом». Его взгляд упал на коробочку с ватными палочками.

С циничной усмешкой он затолкал ватные наконечники и снова рухнул на кровать. Сквозь вату и неприятные ощущения в ушах всё равно пробивался хриплый вой:

…НА ПЕРЕКРЁСТКАХ СУДЬБЫ!!!

Игорь зажмурился. «Бля, ну что за люди такие? — пронеслось в его воспалённом мозгу. — Хочешь послушать своё дерьмо — ну так надень, блядь, наушники и слушай! Ты же не один в этом доме!»

Он лежал, пытаясь усилием воли провалиться в сон. Начал мысленно перебирать котировки, представлять себе графики, вспоминать лицо Виктории Викторовны в момент, когда в кабинет вломился её отец — всё, что угодно, лишь бы отвлечься. Но тупой, навязчивый ритм пробивал любую мысленную защиту. Стоило начать засыпать, как гитарное соло с новым припевом выдергивало его обратно в адскую реальность. Он бесился так, что зубы сводило.

«Блин, ну так дело не пойдёт», — с отчаянием констатировал он внутренне и открыл глаза, чтобы в ярости швырнуть в стену подушку.

И тут он заметил, как дверь в его комнату бесшумно открывается.

В проёме, подсвеченная тусклым светом из коридора, стояла Карина. Сонная, с чуть растрёпанными тёмными волосами. На ней был короткий шёлковый халатик, перехваченный в талии, который она, судя по всему, накинула на голое тело. Она молча смотрела на него затуманенным, полным сна и раздражения взглядом. Потом её рот искривился в широком, животном зевке, обнажив ровные зубы.

Потерев кулачком глаз, она прошептала хрипло, почти неразборчиво:

— Ну что, сосед… тоже не можешь уснуть?

Игорь, застигнутый врасплох её появлением, чуть привстал на локте, и грохот «Мёртвых Воронов» обрушился на него с новой силой.

— Что? — переспросил он, на автомате вытаскивая из ушей две ватные палочки. Сначала правую, потом левую. Глухая, ватная тишина сменилась оглушительным рёвом бас-гитары.

Карина, наблюдая за этим нелепым действом, фыркнула. Она лениво подошла к его кровати, и на её губах играла уставшая, но насмешливая улыбка.

— Ты что, в уши ватные палочки засунул? — произнесла она, глядя на его импровизированные беруши.

Игорь положил палочки на тумбочку.

— Да, голова уже раскалывается от этого говна, — проворчал он и, спохватившись, добавил: — А что ты спросила?

— Я спросила: «Тоже уснуть не можешь?» — повторила она и, снова тихо посмеиваясь над его идеей, наклонилась чуть ближе. — Может, тебе, Игорь, тампоны мои дать? Так будет лучше, — она ехидно подмигнула.

Игорь, чувствуя, как накатывает вторая волна усталости, зевнул и ответил ей в том же шутливом, пошлом тоне:

— Ага, давай. Прямо из своей киски можешь достать.

Карина фыркнула и ответила ему, изображая брезгливость.

— Фу-у-у… я себе это представила, — скривилась она, но в глазах прыгали чертики. — Какой же ты противный, — посмеявшись, она плюхнулась на край его кровати, заставив пружины жалобно скрипнуть.

— Я? — фальшиво удивился Игорь, уже лёжа и глядя в потолок. — Это же ты мне предложила тампоны. — он перевернулся на бок, чтобы посмотреть на неё. — О, кстати, у тебя есть нормальные беруши, Карин?

Она улыбнулась и ответила:

— Нету. Если бы были, я сидела бы тут, по-твоему? Понимаешь логику?

Игорь с тихим стоном потянулся, закинув руки за голову.

— Нет… а для чего ты пришла-то? Снова нарисовать что-нибудь на моём прекрасном лице?

Карина улыбнулась ещё шире, её глаза блеснули в полумраке.

— А ты не слышишь песню?

Игорь, пытаясь устроиться поудобнее и поймать призрачную надежду на сон, проворчал:

— Конечно, слышу. — ответил он, а затем с ухмылкой добавил. — Прикольная. Ты пришла послушать её вместе?

И тут Карина не выдержала. Она набросилась на него, принявшись трясти за плечо.

— Иго-о-орь! Хватит лежать! Ну сделай уже что-нибудь!

Игорь резко привстал, в полумраке схватив её за запястья, чтобы остановить это трясение. Её кожа была удивительно мягкой и тёплой.

— Блин, не делай так, Карин, — его голос прозвучал сдавленно и раздражённо. — У меня и так голова раскалывается, а ты ещё меня трясёшь.

Он отпустил её руки и со стоном схватился за виски, будто пытаясь физически удержать череп от раскола.

— И что я, по-твоему, могу с этим сделать? — проскрежетал он, кивая в сторону стены, за которой вовсю играла одна и та же песня «Мёртвые Вороны».

Карина смотрела на него, и её улыбка не пропала, а лишь стала хитрой и провокационной.

Она откинула волосы с лица.

— Как «что»? — протянула она, словно объясняя очевидное ребёнку. — Иди и скажи им, чтобы выключили эту дурацкую песню. Ты же мужчина,