Темные души - Ана Рома

– О, ничего, я понимаю, о чем ты. Сейчас мне бы хотелось побыть с тобой. К тому же, думаю, тебе понадобится помощь с Эйми, пока ты будешь восстанавливаться.

– Я беременна, Рози. – выпалила я.

Рука замерла на моей голове, мы погрузились в тишину, пока Розабелла переваривала слова.

– Что?! – она подскочила на месте, отодвигаясь от меня. – Витэлия, это правда?

Поднимая голову на ее крик, встречаясь с выпученными глазами. В комнату забежал Теодоро, его волосы были влажными, он был без рубашки, но в брюках.

– Какого хрена, Розабелла?

Меня рассмешила эта ситуация, образовав улыбку на лице от уха до уха. Я действительно обожала этих двоих.

– Но как? Просто по тебе незаметно, что ты беременна? – Рози скрестила ноги в форме бабочки.

– Беременна? – глаза Тео бегали от меня к сестре, а затем его взгляд почернел. – Он изнасиловал тебя?

Розабелла ахнула, прикрывая рот, от выдвинутого вердикта брата.

– Что? Нет! – меня разозлило предположение. – Ребенок Кристиано. Просто мы не знали об этом. Я не знала.

Теодоро выдохнул, упав в кресло. Затем провел рукой по лицу, сбрасывая эмоцию гнева.

– Какой у тебя срок? – Розабелла обняла меня за плечи.

– Уже четыре месяца.

Такое заключение сделали врачи Лос-Анджелеса.

– Теперь все встало на свои места. Ты ведь поэтому дважды отказала ему, верно?

Теодоро знал каждый шаг и каждый провал Кристиано. Они работали сообща, пытаясь спасти меня, пока я старалась спасти нас.

– Алонзо и Алдо не заслужили этого, – я поникла, вспоминая, как тело Павези остыло в моих руках.

Теодоро встал и подошел ко мне, нежно схватив за подбородок, заставляя смотреть,пока он говорит. Этому его научила Патриция, которая с детства говорила: «Боссу всегда нужно смотреть в глаза, когда он говорит».

– Я бы умер за своего ребенка, Витэлия. Любой бы сделал то же самое, не задумываясь. Прежде всего мы мафиози, а нас учат защищать свое будущее любой ценой. Будущее в нашем продолжении.

Алдо защитил Кристиано, защитил своего ребенка. Сколько бы нам ни было лет, родители – самый надежный щит. Смерть – это всегда трагедия, но она неизбежна.

Мы еще какое-то время болтали, пока Эйми не проснулась. Ясмина и Джина были в своих комнатах, а Теодоро уехал на задание, о котором мне было неизвестно. Что-то происходило, но у меня не было желания погружаться. Я наслаждалась канадским солнцем и смехом дочери, по которому тосковала. Мне все еще не верилось, что я действительно вернулась и мне не нужно убегать.

Лиа позвонила на телефон Розабеллы, мой старый телефон, вероятнее всего, разбился. Она подняла мне настроение, в духе Лиа, без слез и сожаления. Пообещав, что команда адвокатов сделает все возможное, чтобы Волларо навсегда сгнили в тюрьме. Позабыв, что Антонио и Кристиано не предоставят Бернардо такой возможности, разбрасывая останки его конечностей по миру.

К ужину Кристиано так и не появился. Я застала его в кровати, все еще одетого в костюм, он сидел на краю кровати, вглядываясь в кромешную темноту. Лунный свет проникал в крошечную щель между плотных штор, отбрасывая огромную тень его силуэта на стену. Мне захотелось прикоснуться к нему, но рука зависла в воздухе, когда резкий тон его голоса разрезал ночную тишину:

– Собери необходимые вещи. Завтра мы уезжаем.

35 глава

Витэлия

Собирая вещи, голова не могла сфокусироваться на чем-то «необходимом», когда дело касалось Эйми. Через несколько месяцев мне потребуется обновить гардероб, потому что живот начнет расти и мои любимые джинсы уже не будут выглядеть идеально. Почему-то мне казалось, что это надолго.

Ночью мы так и не поговорили с Кристиано. Было бы странно набрасываться на него, ожидая, что он проглотит все произошедшее. Требовалось время.

– Мама. Рыбки.

Эйми сидела на нашей кровати, изучая подводный мир на планшете. Закрыв крышку чемодана, я подошла к ней.

– Малышка прячется в водорослях, пока мама и папа не вернутся.

Огромные голубые глаза посмотрели на меня, а затем последовал ожидаемый вопрос:

– Почему?

– Потому что она настолько сладкая, другие рыбки могут обидеть ее.

Поправляя выбившиеся пряди волос из хвостиков, целую дочь, которая снова погрузила внимание в подводный мир. Я схожу с ума от ее детского запаха, каждый раз готова съесть эти сладкие пухлые щечки.

Кристиано появляется в проходе, атмосфера в комнате становится серой. Что-то тяжелое давит на мою грудную клетку. Возможно, так выглядит мой груз вины перед ним. Он имеет полное право злиться на меня. Даже ненависть будет уместна при сложившихся обстоятельствах.

Он проходит до кровати и садится по другую сторону, касаясь щеки Эйми. У нас одна слабость на двоих.

– Я положила несколько спортивных костюмов, – начала я. – Но я не уверена, будет ли достаточно рубашек?

– Не беспокойся об этом.

О, мне бы хотелось беспокоиться.

Поджав губы от его безразличного голоса, он даже не смотрел на меня. Встав, поднимая чемодан с пола, ставя на колеса. Думала, будет легче.

– Что ты делаешь?!

Вздрогнув от резкого голоса супруга, я едва не уронила его на свои босые ноги. Кристиано оказался так быстро возле меня, перехватывая чемодан. Мое сердце бешено билось в груди не то от испуга или оттого, что он навис надо мной, поглощая взглядом. Я снова облажалась.

– Что-то вспомнил?

– Тебе нельзя поднимать тяжелое. Для этого есть я.

Классические рекомендации от врача. Правильное питание, больше прогулок и никаких тяжестей.

Открыв рот, чтобы ответить ему, как вдруг с коридора раздался громкий стук, а после раздался женский крик. Эйми подскочила на кровати.

– Убирайтесь отсюда! Не смейте вторгаться в мое личное пространство!

Этот голос принадлежал Джине. Выбежав в коридор, Ясмина торопилась по лестнице к комнате дочери. Мы одновременно забежали, застывая у входа.

Мужчина лет сорока, полноватого телосложения испуганно смотрел на девушку, которая стояла на подоконнике открытого окна.

– Мисс, спускайтесь. Прошу, мы просто поговорим.

– Джина, прекрати, – Ясмина подошла медленно к дочери. – Тебе нужно разговаривать. Ты отдаляешься от семьи.

– Мне нужно, чтобы вы все отвалили от меня!

– Вам лучше уйти.

Попросив мужчину, и тот незамедлительно покинул комнату.

– Спускайся, милая. Тебе не стоит там стоять, – Ясмина протянула руку дочери. – Давай.

– Уходите! – настаивала Джина.

Мой взгляд привлекли фотографии, где Джина была запечатлена с Алдо в разных временных отрезках. Позвать психолога было не лучшей идеей. Прошло слишком мало дней.

Первая ошибка – жалость к человеку, который сгорает от горя утраты. Второе – лгать о том, что ты когда-то был на его месте. Восприятие утраты не может быть идентичной.

Возвращаясь