Самый тёмный грех - Ноа Хоуп
После его кровавой расправы я, признаться, позволил себе расслабиться. Наконец-то выдохнул полной грудью, сбросил с плеч груз постоянного напряжения и страха, позволил себе поверить, что опасность миновала. Ведь каждый, кто знал о том, что Дана жива, уже лежал в земле, став пищей для червей,. Значит, ей больше ничто не угрожало. Никто не посмеет и пальцем её тронуть. По крайней мере, я так думал.
Горькая, полная самоиронии усмешка коснулась моих губ.
Каким же я был наивным глупцом! Самонадеянным идиотом! Слепо поверил в иллюзию безопасности, как страус, засунувший голову в песок. Мне следовало быть умнее, предусмотрительнее, осторожнее. И уж точно не стоило привозить её во Францию. В это проклятое логово врага. На территорию нашей организации…
Пальцы машинально сжали переносицу, тщетно пытаясь прогнать нарастающую головную боль, которая пульсировала в висках, словно отбойный молоток.
Отец всегда оберегал Дану от тёмной стороны нашей жизни. Он построил для неё замок, оградив от жестокой реальности. Но я, в отличие от неё, всегда знал, кем мы являемся на самом деле, и что наша семья уже много лет стоит во главе корсиканской мафии. И после его смерти я не только продолжил его дело, но и свято хранил эту тайну от сестры, поддерживая иллюзию нормальной жизни.
Уверен, она бы поняла наше стремление защитить её любой ценой. Но правда в том, что я просто не мог позволить кому-то отнять у меня Дану. Она единственный человек, который имел для меня значение. Без неё я бы не смог существовать дальше. Мир потерял бы для меня всякий смысл, и я бы добровольно присоединился к нашей семье в холодной земле.
После смерти родителей моей единственной целью было сделать всё возможное, чтобы защитить сестру. Дана была тогда ещё совсем малышкой, её лицо знали лишь единицы, и я отчаянно цеплялся за надежду, что благодаря этому смогу защитить её, дать ей шанс на нормальную, спокойную жизнь.
Для этого я инсценировал наши смерти. Поменял нам фамилию с Роше на Вега. Даже уговорил двоюродного брата Армана стать подставным главой организации. Я знал, на какой риск его обрекаю, но готов был на все ради безопасности Даны. Это была жертва, которую я должен был принести. И всё это время, день за днём, я изо всех сил старался сохранить свою истинную личность и внешность втайне. Но все мои усилия оказались тщетными.
Эмиль Морлан… Одно его имя вызывало во мне приступ холодной ярости. Бывший партнёр отца и предатель, который вонзил ему нож в спину и создал собственную криминальную империю, каким-то образом выяснил правду о нас с Даной. Он единственный выживший член той старой гвардии, кто знал о нашем существовании. Кровь стыла в жилах от одной мысли о том, что он может с ней сделать.
Поэтому, когда раздался звонок от Жюля Морлана – старшего сына Эмиля и нынешнего главаря La Crête Noire – и Арман, бледный как смерть, показал мне фотографию Даны, я не удивился. Скорее, это было тяжёлое осознание неизбежности и ярость на их чёртову семейку, на своих людей и Честера, которые допустили эту оплошность. Но я быстро подавил эмоции, загнав их глубоко внутрь. Мне нельзя было поддаваться панике и терять контроль. Сейчас, как никогда, нужна была холодная голова и трезвый расчёт. Я слишком хорошо знал, чего они хотят – выманить меня из тени и закончить начатое – уничтожить клан Роше раз и навсегда.
И если бы я был уверен, что на этом всё закончится, что, убив меня, они успокоятся, я бы ни секунды не колебался. Встретился бы с ними лицом к лицу и позволил бы им пустить мне пулю в лоб. Но я знал, что им этого будет мало. Их жажда крови неутолима. Они не остановятся, пока не уничтожат каждого члена моей семьи.
Именно поэтому у меня оставался лишь один выход – Лукас, чёрт бы его побрал, Висконти. Последние два месяца я не спускал с него глаз и следил за каждым его шагом. После исчезновения Даны он буквально потерял рассудок.
Разнёс в щепки её квартиру, в отчаянной попытке найти хоть какой-то след или малейший намёк на то, куда она могла пропасть. Использовал все свои связи и деньги, подкупив всех, кого только можно: полицейских, сотрудников аэропорта и железнодорожного вокзала, – чтобы получить информацию о её местонахождении. Элла, лучшая подруга Даны, подверглась допросу с пристрастием, но, к счастью, она ничего не знала и не могла рассказать ему ничего ценного. В приступе безумной ярости Лукас хладнокровно расправился со своими людьми, теми, кто, по его мнению, был ответственен за охрану Даны и позволил ей исчезнуть. Вершиной его безумия стало сожжение дотла «Ангела» – его собственного клуба.
Несколько раз мне звонил его брат, Джек – единственный, кто сохранял хоть какое-то подобие здравомыслия в их семействе. Он пытался достучаться до меня и убедить вернуть Дану, рисуя ужасающие картины того, во что превратится мир, если Лукас не найдёт её. Уверял, что возвращение моей сестры – единственный способ остановить надвигающийся апокалипсис. Но Дана наоборот хотела свободы от него. Да и я не мог рисковать и доверить ему самое ценное, что у меня осталось. Лукас слишком нестабилен и опасен для неё.
Когда все попытки Висконти провалились, он окончательно сорвался с цепи, утопив город в крови, оставляя за собой горы трупов. Новости пестрели сообщениями о перестрелках, взрывах, и жестоких убийствах. Город стонал под гнётом его безумия.
«И после всего этого он всерьёз рассчитывал, что я верну ему Дану?!» – об этом я подумал, когда после месяца неудачных поисков, он позвонил мне сам.
Какая чёртова ирония!
Теперь я сам, собственными руками, толкнул её в пасть зверя. Вернее, попросил о помощи, прекрасно понимая, чем закончится встреча с Жюлем – моей смертью, а Дана вернётся к этому психопату.
Но, несмотря на все его очевидные проблемы с психикой и социопатические наклонности, которые делали его абсолютно неприемлемым кандидатом на роль парня моей сестры, я понимал, что Лукас – единственный, кто сможет защитить её. Он пойдёт на всё, даже на смерть, если это будет означать безопасность Даны.
Глава 32. Дана
Сознание возвращалось неохотно, рывками, словно меня силком
