Следующая цель – твое сердце - Нетта Хайд

Пытаясь найти противоречие в своей голове на его слова, я задаю вопрос, который вертится у меня на языке:

– Но вы сказали, что Афродита оплакивала своего погибшего возлюбленного. Разве это не значит, что анемон приносит лишь боль, скорбь и разочарование?

– Совсем нет, – мужчина мягко качает головой. – Это показывает, насколько сильны чувства между возлюбленными, что даже смерть не может их разлучить. Ведь слезы Афродиты означают не конец, а только начало новой жизни для Адониса, пусть и в форме прекрасного цветка. Я уверен, что намерения вашего мужчины очень серьезные. Анемоны – этому доказательство, – с этими словами он бесшумно удаляется, оставляя меня в одиночестве с кучей мыслей в голове и незнанием, что с ними делать дальше.

«Зачем ты купил их, Хантер?! Я была бы счастлива, если бы ты просто проигнорировал все это, нагрубил, в очередной раз показал мне и всем, какой ты придурок, но ты решил, что я заслуживаю их. Интересно, ты знаешь, что нехотя только что признался мне в любви?»

Я стою и странно улыбаюсь, глядя на цветы и поглаживая их темную сердцевину указательным пальцем. Все-таки они очень красивые и нежные. Последний раз я получала цветы, наверное, два года назад, когда у нас с Дереком был конфетно-букетный период. И тогда это были исключительно красные розы. С чего все парни решили, что все девушки без ума от роз? Нет, не спорю, они прекрасны, но они не для меня. Я вообще считаю, чем необычнее цветы, тем больше они показывают намерения человека. Но в этот раз я хочу, чтобы это было не так. В этот раз я хочу, чтобы это было просто совпадением.

– Что так внимательно рассматриваешь? – Мою шею обдает горячее дыхание. – Все-таки понравились?

– Ничего необычного, – лгу, стараясь скрыть, что на самом деле чувствую, глядя на них.

– Сделаю вид, что я тебе верю, ангел. Пойдем, – он самодовольно улыбается, забирая тяжелую ношу, чтобы мои ручки не устали, и приглашает меня проследовать за ним в отведенную зону для отдыха, где нас уже дожидается важный человек.

– Здравствуйте, Галатея, – приветствует меня на английском меня мужчина средних лет.

Его внешность сразу привлекает внимание: густые, чуть поседевшие волосы красиво обрамляют его лицо с выразительными карими глазами и аккуратной бородой. На нем светло-голубая рубашка с закатанными рукавами и белые чиносы, а на голове стильная шляпа, защищающая от солнца.

– Здравствуйте, мистер…

– Андрианакис. Но, пожалуйста, зовите меня просто Лукас, – добавляет он, а Хантер осторожно кладет руку на мою поясницу.

Я бросаю на него взгляд, надеясь, что он ее уберет, если не хочет, чтобы я отделила его зрачки от глаз своими ногтями, но он игнорирует меня, полностью сконцентрировавшись на говорящем.

– Мистер Андрианакис, простите, Лукас— я притягиваю ему ладонь для рукопожатия, но он наклоняется и целует ее, отчего хватка Хантера становится только крепче. – Я переводчик мистера Каттанео и могу общаться с вами на любом удобном для вас языке, – отвечаю ему на греческом.

Он отходит на шаг назад и оценивающе разглядывает мою внешность, будто видит во мне свою старую знакомую, которую очень давно потерял.

– Что-то не так? – прямо спрашиваю его.

– Вы очень красивая, Тея, – отвечает с искренним восхищением. —Хантеру повезло с вами.

– Простите? – недоумевающе смотрю на него. – Что вы имеете в ви… – хочу поинтересоваться, какого черта он это говорит, но ему кто-то звонит и он, выставив палец вперед, оставляет мой недосказанный вопрос висеть в воздухе.

– Что он говорит? – спрашивает Хантер, наклонившись к моему уху.

– Что я безумно красивая и что он хочет меня, – немного преувеличиваю, решив опустить момент с упоминанием Хантера.

– Он не может этого сказать, Тея, – со странной улыбкой произносит Хантер, бросая короткий взгляд на грека, который оживленно говорит с кем-то по телефону на расстоянии нескольких футов.

– Это еще почему? Ты считаешь, что это невозможно? – осуждающе смотрю на Хантера и пытаюсь залезть в его голову, надеясь понять, что имел в виду мистер Андрианакис, сказав, что Хантеру повезло. Повезло иметь такого переводчика? Или повезло…что?

– Он знает, что ты моя, – выпаливает странное предложение, которое не вмещается в моей голове.

– Ага, конечно, – нервно смеюсь. – Что значит «твоя»? Охотник, я не вещь, как бы.

– Я знаю, ангел, – он проводит рукой по моим волосам и обхватывает подбородок двумя пальцами, заставляя посмотреть в его глаза. – Просто смирись, для него и всех в этом городе, ты принадлежишь мне.

– Что за бред ты только что сказал? – нахмурившись спрашиваю.

– Это правда.

– Твоя правда звучит совсем неправдоподобно. Я не собираюсь играть с тобой в любовь.

– Можешь не играть, у тебя и без игр неплохо получается ее проявлять, особенно вчера.

– Тебя здесь ударить или подождать пока останемся наедине?

– Хороший настрой на уединение, мне нравится, – он начинает улыбаться, а затем тихо добавляет: – Я не хочу, чтобы к тебе были прикованы другие взгляды, и чтобы тебя трогали лишние руки, Тея.

– Решил пометить меня собой? – высказываю ему свое предположение, а он судя по всему, решает высказать свое:

– Если бы это было так, то я бы уже давно был в тебе, ангел. Я о тебе беспокоюсь. Если не хочешь обзавестись греческим любовником, то заткнись и наслаждайся садом, – он кивает на сад и прижимает меня к своей груди, обвивая руки на моем животе.

«Вопрос: Какого черта я позволяю все эти прикосновения к себе после всего, что услышала от него за все время? Я сошла с ума?»

– Скорее у тебя член отсохнет, чем я допущу тебя внутрь себя, охотник, – опомнившись, фыркаю и собираюсь отойти, но тут возвращается мистер Андрианакис и я ловлю ступор, слушаясь Хантера.

– Посмотрим, – шепотом добавляет он, оставляя последнее слово за собой.

– Простите, очень важный звонок. – Мистер Андрианакис убирает телефон в карман брюк и возвращает свой взгляд к нам. – Моя дочь вот-вот должна прилететь из Лос-Анджелеса на некоторое время вместе со своим женихом. Как вы смотрите на то, чтобы мы встретились сегодня вечером у меня дома? Там мы могли бы с вами обсудить все волнующие вас детали и пообщаться в более комфортной обстановке.

– Ваша дочь живет в Лос-Анджелесе? – удивляюсь такому странному стечению обстоятельств.

– Да, моя малышка захотела стать актрисой, а Город Ангелов стал для нее центром всех желаний, поэтому я не препятствовал ее выбору.

– Это очень благородно с вашей стороны. Я думаю, что она