Неженка в военной академии - Джулия Рокко
— Неужели? - изумился кто-то из аристократов.
— Похоже, мы всё же поторопились с выводами, - заметила не без ноток скрытого удовольствия Грымзана.
Я, не веря собственным глазам и, что самое поразительное, ушам, неотрывно смотрела на возникшую из магического облака упитанную белую выдру. Выдра с видом утомленного жизнью циника лениво осмотрела собравшихся и рокочущим басом вдруг сказала:
— Но-но-но, прошу без оскорблений. Я не тварь, а Модест!
То ли от крайней степени потрясения, только от внезапно нахлынувшего облегчения, у меня вдруг ужасно закружилась голова, и я совсем не деликатно привалилась к застывшему столбом лекарю. У того хватило сноровки меня подхватить, и я, по счастью, не опозорилась окончательно.
Глава двенадцатая: Модест
- Загадку разрешите.
Дам я слово, что сохраню секрет.
Вы это или не вы?
Из к/ф «Гусарская баллада».
Модест оказался тем ещё подарочком. В отличие от других мутабилисов, он не имел отличительных признаков магического создания во внешнем облике, если только не считать его изумительного белоснежного окраса, совершенно нетипичного для выдр, и уникальной способности говорить.
По счастью, болтал он не так часто, как сам того желал бы. Для этого требовалась энергия особого рода, которую он преобразовывал и накапливал через существующую между нами связь, лишь когда я испытывала сильные положительные эмоции. С которыми в последнее время имелся большой дефицит. Зато ничто не мешало этому жулику общаться со мной мысленно.
Оказалось, что эта способность уже была распространена среди мутабилисов значительно шире, правда и тут разумные артефакты скорее разговаривали мысле-образами, нежели внятными предложениями. Но Модест, разумеется, оказался впереди планеты всей, практически с порога начав изводить меня причитаниями да капризами.
— Подумать только, я голый! - возмущался он, восседая на атласной подушке с воланами, точно особа царских кровей. - Какой конфуз! Мне срочно нужен портной! Пускай он пошьёт мне ансамбль, подходящий моему высокому положению.
— Какому ещё положению? - Я не хотела разочаровывать своего болтливого компаньона, сообщая ему новость о наших птичьих правах.
— Как какому? Я мутабилис! Редчайший разумный артефакт, первый среди равных! Великий дар самого императора прекраснейшей из дев заповедного мира!
— За комплимент, конечно, спасибо, Модестик, но боюсь, что в хозяйки тебе досталась всего лишь я. А у меня, знаешь ли, весьма подмочена репутация.
— Глупости, - не согласился Модест, - я мог достаться только истинному алмазу. Пока, конечно, неограненному, но я этим, будь уверена, вплотную займусь!
Он вообще был очень склонен к высокопарным заявлениям, не допуская и тени сомнения в собственной грандиозности. А так как теперь мы с ним были навечно связаны, подобные идеи Модест переносил и на меня. Раз он великолепен, то и его хозяйка великолепна тоже. Вне всяких сомнений! Причем о своем подчиненном положении мутабилис отзывался так, что создавалось впечатление, будто главный в нашей связке именно он. Я не знала, плакать мне или смеяться.
К тому же я совершенно не представляла, как этот коротколапый и вальяжный, совершенно не впечатляющего размера зверь в случае опасности станет меня защищать. Он производил впечатление рафинированного сноба, категорически не склонного потеть или напрягаться. Всвязи с чем мне было неясно, от чего все вокруг твердили о выдающихся бойцовских талантах всякого мутабилиса? Лично мой предпочитал валяться на подушках.
— Я не понимаю, - дулся Модест с видом оскорбленной в лучших чувствах добродетели, - отчего ты не спешишь решать мою деликатную проблему? Я же не могу в таком виде показываться в приличном обществе!
Мы переглянулись с Янси, которая как раз принесла мне перекусить и теперь с нескрываемым изумлением таращилась на говорящую белую выдру на моей кровати.
— Если прикажите, я могу позвать швей, которые помогали вам с гардеробом, дьерина, - несмело предложила камеристка.
Модест вытянул свою и без того длинную шею, всячески демонстрируя, как заинтересован в услышанном.
Мне стало смешно, а ещё очень любопытно. От мысли иметь в своей свите разряженную в кружева и парчу выдру хотелось смеяться. А ещё больше - посмотреть на реакцию придворных. Такого чуда в здешних краях наверняка прежде не видывали.
— Ладно, так уж и быть, зови швей, - сказала я девушке и наконец поднесла к губам принесенный ею стакан с водой.
После процедуры приращения мутабилиса меня мучила жажда.
К вечеру был готов первый комплект. Он состоял из белой манишки, расшитой по вороту сверкающими камнями, и укороченной курточки из отливающего золотом зеленого бархата с кружевной оторочкой на крошечных манжетах.
Пока я упаковывала в это великолепие своего питомца, Модест, точно пресыщенная модница, задирал нос и важничал. Затем он потребовал поднести его к зеркалу и, встав на задние лапы, принялся придирчиво себя изучать.
Я уже похихикивала в голос, что совершенно не смущало питомца, зато наверняка подпитывало его магический резерв, позволяя выражать восхищение самим собой вслух. Я так веселилась, что поначалу даже не услышала, как в дверь гостиной кто-то постучал. Отворив её, я с удивлением обнаружила за порогом свою новую знакомую.
Шарлотта с самым заговорщицким видом посмотрела по сторонам и, не спросив дозволения, решительно прошмыгнула в комнату. Я торопливо посторонилась, дабы этот белокурый смерч и её вечный спутник шпиц попросту не смели меня своим необъяснимым напором.
В руках фон Анард держала довольно увесистую шкатулку. Или, вернее будет сказать, небольшой сундучок. Замерев посреди комнаты, мы с ней вопросительно уставились друг на друга, а затем в гостиную продефилировал Модест, и увидевшая его в новом образе Шарлотта звонко засмеялась.
К слову сказать, Модест очень заинтересовал шпица, и пёсик, обрадованно подбежав к магическому собрату, попытался того любвеобильно облизать.
— Фу, - протянул Модест, удерживая Кошмарика на расстоянии вытянутой лапы. - Где ваши манеры, любезный?
В ответ Коша возмущенно и тоненько тявкнул.
Теперь мы с Шарлоттой смеялись вдвоем.
Кошмарик смотрел на Модеста с удивлением. Причем оно ощутимо росло с каждым новым произнесенным выдрой вслух словом.
— Вы что же, - меж тем настороженно обойдя шпица по широкой дуге, поинтересовался Модест, - не обучены речи?
Кошмарик снова тявкнул. Модест приложил когтистую лапу к виску, словно пытаясь сим жестом донести до собравшихся, как его удручает столь возмутительная новость. Впрочем, тут же отвлекся, принявшись внимательно изучать собственные когти.
— Мне кажется, он сейчас потребует
